 |
| Нина Борисовна Зайцева |
Четверг,
13 февраля, начало обычного рабочего дня. В тишину музейного утра ворвался
звонок: «Алло, Юля, здравствуй! Это Нина Борисовна Зайцева звонит. У тебя не
будет времени нас сегодня принять. Мы с сестрой давно к тебе собирались и вот
решили». Кладу трубку. Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Я вообще, только придя
работать в музей осознала, насколько человеческая жизнь длина и коротка
одновременно. Вот, давно ли я школьницей сидела на уроках Нины Борисовны… А
сейчас она у меня про свободное время спрашивает, смогу ли принять. Конечно,
смогу, и не просто смогу, а жду этой встречи с нетерпением любопытного ребёнка.
Ну
вот и встреча, приветствия, знакомство. Если Нину Борисовну я знаю еще со
школы, то с её сестрой Кулагиной Эльвирой Михайловной мне общаться ранее не
приходилось. Внимательно вглядываюсь в лицо своей пожилой учительницы, кажется,
и не изменилась вовсе, только, то ли я выше стала, то ли она уменьшилась в
росте. А в остальном все такая же: светлый ум, бойкая эмоциональная речь,
бодрый взгляд. Успокоенная начинаю расспросы. С чем пришли? О чем пойдет речь?
Знаю, что темы для разговора могут быть самыми разнообразными.
«Мы,
Юля, хотим про КБО Борисоглебское рассказать. Элина мама там всю жизнь
проработала». Начинается рассказ про артель инвалидов и Промкомбинат, про
объединение в КБО, про строительство памятной, даже мне, «Ёлочки». Особенно
Нина Борисовна остановилась на том факте, что в годы войны и после неё, в
артели работало очень много инвалидов, возвращавшихся с фронта. А в конце 1950
– начале 1960-х гг. в Промкомбинате получили полезные швейные навыки почти все
выпускницы Борисоглебской школы, прежде, чем определились с будущей профессией.
Не
заметила, как пролетел час, спорили, уточняли, дополняли друг друга, смеялись
над казусами прошлых лет, поясняли, кто на фотографиях. И вот наши гостьи,
удовлетворенно вздохнув, поднимаются: «Ну, совсем мы вас, девчонки, заболтали!
Пойдем мы!» Вздыхаю и понимаю, что расставаться не хочется и видно не мне
одной. «А знаете, - говорит вдруг Нина Борисовна, - тот наш дом старый, на
Профессиональной, я до сих пор вспоминаю. Жили там все вместе, весело. А потом
продать пришлось. Когда разбирали хлам, много старинных вещей нашли. Тогда
Света Лапшина даже в музей часть предметов взяла. Помню пальто зимнее красивое
из бархата было». А у меня как лампочка в голове зажглась. «Так ваше пальто, -
говорю, - наверху в экспозиции висит. Хотите посмотреть?» Гостьи с радостью
соглашаются. Поднимаемся, подходим к витрине. «Нет, не оно!» - разочарованно
тянет Нина Борисовна. «Да, что ты, Нина, оно! Смотри застежка наша!» -
восклицает Эльвира Михайловна. «А ведь и правда!» Обе наши гостьи заулыбались,
затараторили, обсуждая вещь.
И
вдруг, Нина Борисовна повернулась ко мне: «А ты знаешь, Юля, я когда по
молодости его из сундука доставала, тетя Оля мне говорила, что сидит оно на мне
идеально. Всё советовала в нем на улицу пойти! Да я стеснялась». На губах
легкая улыбка с примесью грустинки, в глазах блеск и радость и печалью
вперемешку. Я и не заметила, как и сама заулыбалась. «А ещё Света чайнички
фарфоровые брала…» Поворачиваюсь к горке, показываю рукой: «Вот, посмотрите,
может из этих?» Подходят, всматриваются, теперь с оценкой не спешат. «А ведь,
наше, Эля!» - осторожно проговаривает Нина Борисовна и та кивает. Помолчали, как
будто боялись спугнуть что-то важное, ценное, дорогое и невероятно теплое.
Мгновение, другое, и тут загомонили одновременно, спеша поделиться
воспоминаниями. «А помнишь чайник в виде петушка с обломанным носиком?» «И
самовар…». «И туалетный столик с крутящимся зеркалом…». А я стою и чувствую ком
в горле от понимания, с детством можно встретиться, и машина времени
существует!
Юлия Байкина, научный сотрудник
музея «Дом крестьянина Елкина»,
культурный центр пос. Борисоглебский
Комментариев нет:
Отправить комментарий