К вопросу о благосостоянии мелкопоместных дворян Ростовского уезда в начале XIX в.

Подавляющее большинство помещиков в России владели, как известно, несколькими десятками крепостных, а то и всего несколькими «душами». Усадьба такого помещика мало отличалась от усадьбы зажиточного или даже среднего крестьянина.

Наиболее яркой чертой структуры дворянского землевладения Ярославской губернии было резкое преобладание мельчайших и мелких имений: владельцы имений до 100 душ мужского пола составляли почти 4/5 всех землевладельцев.

Принадлежность к дворянскому сословию означала скорее значительные привилегии в частноправовой сфере, а не материальное процветание. Землевладельцы в основной своей массе оказывались не в состоянии хозяйствовать самолично, предпочитая даровой труд крепостного крестьянина активной личной деятельности. Большая часть помещиков предпочитала вести хозяйство «по старинке», а непредвиденные расходы решать залогом имений. Мельчайшие имения постепенно исчезали вследствие разорения владельцев. Большинство помещиков Ярославской губернии не принадлежали к числу обеспеченных, малый доход значительной части землевладельцев позволял вести лишь скудное существование.

«… Все эти помещики живут посреди своих крестьян, многие из них занимают дома, прилегающие направо и налево к жилью крепостных своих людей, но немалое количество сих владельцев обитает со своими крестьянами на одном и том же дворе и даже в одной той же избе. У всех мелкопоместных поля совершенно перепутаны с крестьянскими участками, у многих же из них имеются одни господские поля, а крестьяне их или на месячине, или на застольной, или едят за одним столом со своими господами…», - писал видный общественный деятель середины XIX в., рязанский помещик А.И. Кошелев.

«На Руси было много мелкопоместных дворян, положение которых представляло весьма горькую участь; их быт мало отличался от крестьянского, жили они часто в избах, со своими же крепостными мужичками, и пахали, и сеяли, и убирали сами с полей свой хлебушко…», - отмечал писатель и публицист С.Н. Терпигорев.

Бедный и незнатный дворянин больше вызывал у крестьян иронию, чем уважение. Тем не менее, крестьяне осознавали дворянский статус мелких помещиков, принадлежность их к высшему сословию независимо от материального достатка. В отличие от большей части помещиков верхних страт, мелкопоместные дворяне, социально утверждались в глазах собственных крестьян, нередко более жестоко эксплуатируя последних. Связано, отчасти, это было еще и с тем, что в мизерных усадьбах не оставалось места для личного пространства крепостных крестьян.

Продолжая данную тему, С.Н. Терпигорев (С. Атава) подчеркивал: «…отношение мелких к своим крепостным были положительно невозможные. Надо вообще принять за аксиому, что чем мельче был помещик, тем хуже и тяжелее жилось его мужикам…близость мелкого помещика к домашнему обиходу мужика была для последнего тем невыносима, что он у него был весь на виду: он от него ничего не мог уберечь и схоронить».

В конце XIX - начале XX в. стали возникать обобщающие справочные издания по истории местных дворянских фамилий. Данные исследования основаны непосредственно на документах, уцелевших в дворянских архивах; представленные в них источники содержат, прежде всего, родословные таблицы и списки имущественных владений. В известном труде Д.А. Булатова по генеалогии и истории дворянских родов Ростовского уезда есть приложение: «Ведомость, учиненная в Ростовском уездном казначействе по г. Ростову и уезду, составленная по требованию Ростовского предводителя дворянства в 1811 году». Она интересна тем, что в ней приводятся данные практически обо всех дворянах уезда, о владении числом душ, населенный пункт. Подавляющую часть ростовских помещиков можно отнести к мелкопоместным, владевшим от 1 до 100 крепостных.

Маклерские книги города Ростова конца XVIII первой половины XIX в. содержат значительное количество договоров и контрактов дворян с представителями разных сословий, в том числе с крепостными крестьянами, по самым разным вопросам: купля-продажа крепостных людей, рекрут, земли, сельскохозяйственной продукции, винокурение, аренда мельниц, лесных угодий на порубку, сенокосов, займы денег и пр. Наличествуют также договоры, которые определенно характеризуют благосостояние самой бедной части мелкопоместных ростовских помещиков. Рассмотрим один из них.

Такое «условие» заключили 24 августа 1807 г. ростовская помещица из дворян, девица Екатерина Артамонова [в документе отчество написано, как «–ва»] Карякина и крестьянин Ростовской округи, казенной Годеновской волости, села Кулачева, Петр Иванов.

Текст договора изложен от имени Е.А. Карякиной. Отмечается, что Екатерина Артамоновна, по собственной своей воле с одной стороны и по изъявленному от Петра Иванова согласию с другой стороны, намеревалась жить в доме последнего, по свою смерть. При этом, Е.А. Карякина дала ряд определенных обязательств и завещательных наказов: вести себя благопристойно ее званию; в случае, по крайней слабости здоровья, скоропостижной смерти, она призвала своих наследников не взыскивать «за оное» с Петра Иванова в судебном порядке ни под каким видом и участником ее смерти «не почитать». После смерти все ее имение – «платье и прочее», а также «если случится и деньги», наследовались крестьянином Петром Ивановым. То есть, из всего имущества Екатерина Артамоновна обладала только своим гардеробом, а деньги у нее имелись не постоянно. Все оставляла в наследство крестьянину, у которого жила. Других своих наследников она просила «не вступаться».

В заключение, Е.А. Карякина подтверждала рассмотренное «условие» своим «рукоприкладством» и решила, для верности записать его в маклерскую книгу. Однако, непосредственно подпись под договором, вместо Екатерины Артамоновны, по ее неграмотности и личной просьбе, поставил канцелярист Ростовской градской полиции Василий Васильев Золотарев. Отметим, около трети помещиц, связанных различными договорами, были неграмотными.

В тот же день ростовский маклер Алексей Привалов записал текст договора в маклерскую книгу под №320. Под текстом документа, другим подчерком, наличествует запись о том, что «подлинное условие» - подлинник договора, означенная ростовская помещица из дворян, девица Екатерина Артамонова Карякина явила и к себе обратно получила. А вместо нее расписался канцелярист Ростовской градской полиции Василий Васильев Золотарев.

Четыре рода дворян Карякиных восходят к XVII в. и внесены в VI часть родословной книги Ярославской губернии: Гербовник, VIII, 72. Помещица Екатерина Артамонова Карякина, вместе с ее отцом – Артамоном Карякиным, упомянуты в труде Д.А. Булатова, в той самой «Ведомости…» 1811 г. Согласно данному источнику, у Артамона Карякина было во владении всего 4 души из крестьян села Кулачева. А вот у Екатерины Артамоновны – только 1. Они были очевидно весьма бедны. Настолько, что Е.А. Карякина до смерти жила в доме у крестьян на основании заключенного с ними «условия».

Литература и источники:

Беловинский Л.В. Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы. Кучково поле, 2012. 400 с. Ил.

Сизова О.В. Дворянство Ярославской губернии в конце XVIII - первой половине XIX веков: автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.02. Ярославль, Яросл. гос. ун-т им. П.Г. Демидова, 1999.

Булатов Д.А. Материалы для генеалогии и истории дворянских родов Ростовского уезда, Ярославской губернии. 1783-1887 гг.: (Документы, уцелевшие в арх. дворянства) / Сост. и изд. чл.-кор. Имп. Моск. археол. о-ва и Имп. Одес. о-ва истории и древностей Д.А. Булатовым. Вып. 1 Вып. 1. с. 126.

Терпигорев С.Н. (Атава С.). Дворянин Евстигней Чарыков / Потревоженные тени. Собр. соч. Т. 3. СПб., б.г.

Терпигорев. С.Н. (Атава С.). Оскудение // Сборник сочинений. Т.1. Ч. 1. СПб., 1899. С. 311.

Владимир Маковский Посещение бедных. 1874. Государственная Третьяковская галерея. Холст, масло. 69 x 96 см.

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3469. Л. 160 об. – 161.