Многие исследования жизненных историй начинаются неожиданно. И эта история началась с того, что мне ВКонакте пришло сообщение о том, что в группе села Никольское уже давно помещено обращение Михаила Прозорова к участникам группы - помочь узнать судьбу его прадеда Прозорова Алексея Алексеевича. Согласно семейным преданиям и документам, имеющимся на этот момент у Михаила, Прозоров Алексий был до ареста в 1940-м году настоятелем Преображенского храма в селе Никольском.
Фамилия Прозоров была мне знакома из книги «Все мы Христовы», прочитанной мной совсем недавно. Запомнил эту фамилию неслучайно. По материалам, опубликованным в книге, выходило, что отец Алексий принимал непосредственное участие в спасении Иисусова Креста из церкви села Никольский Погост. А я давно собираю материалы, касающиеся этой Святыне. Такая находка! Прямой наследник репрессированного священника! Я сразу отозвался на сообщение и выслал имеющиеся у меня материалы из книги по указанному электронному адресу.
Ответ ждать пришлось недолго. Михаил благодарил за присланный материал и сообщил свои контакты. Мы созвонились по телефону. После просмотра фото на сайте Михаила я знал, что он морской офицер. Поэтому меня не удивила энергичная, даже несколько напористая речь собеседника. У меня натура такая, что люблю иногда поболтать, а мой тёзка, чувствовалось, привык говорить по делу, быстро и коротко. Из разговора я понял, что Михаил уже получил из архива материалы уголовного дела своего прадеда. На мою просьбу переслать хотя бы часть материала Михаил сообщил, что вышлет все имеющиеся у него материалы.
Михаил Прозоров, правнук священника Алексия Прозорова.
В этот же вечер мне на почту пришли шесть папок с материалами общим объёмом примерно в триста страниц. Было уже поздно, поэтому просмотрел их только бегло и выборочно. Вырисовывалась следующая картина. Алексия Прозорова и ещё двух священников – Геннадия (Летюку), настоятеля Петропавловского храма Петровска и Николая Введенского, настоятеля храма Иоанна Златоуста в селе Годеново, обвиняли в создании антисоветской группы с целью проведения пропаганды и агитации против существующей Советской власти и колхозного строя. Из материалов дела следовало, что они не один раз встречались для того, чтобы обговорить совместные действия для привлечения своих прихожан к активным выступлениям против политики партии и советского правительства. Якобы они предполагали, что верующие люди будут протестовать против притеснения Церкви, против высоких налогов, которыми обложили православные приходы, против закрытия храмов.
Моя супруга Татьяна читала материалы более внимательно и отметила, что протоколы допроса по объёму небольшие, а по времени, указанному в каждом протоколе, допросы длились долго. Почему? Вместе мы пришли к выводу, что причина может быть только одна – следователь добивался, чтобы в документах было зафиксировано только то, что устраивало следствие. Как он этого добивался, остаётся только догадываться… Очень сомнительно, что ответ на один из первых же вопросов прозвучал как чистосердечное добровольное признание во всех преступлениях против Советской власти. Явка с повинной? Или подследственный оговаривает себя? Смысл? Мы знаем, что в органах не церемонились, использовали все методы выколачивания признаний. Да и подписи отца Алексия во время ареста и после допросов сильно отличались. В первом случае они были чёткие, написанные уверенной, твёрдой рукой, а в милиции, после допросов, видны корявые закорючки. Так что очевидно, что воздействие на батюшку оказывалось сильное.
В одной из папок дела находится протокол от 28 декабря 1940 года, в котором Алексий Прозоров рассказывает историю перенесения Иисусова Креста из Никольского Погоста в храм села Годеново, который не закрывался. «С целью ввести дезорганизацию труда в колхозах, Введенский через верующих Годеновской общины во второй половине 1940 года сумел купить в Ильинско Хованском районе «животворящий крест» (кавычки использованы в протоколе, М.Попов) и когда крест был принесён, то мы с Введенским каждый в своей общине организовали паломничество в Годеново, чем разлагали трудовую дисциплину в колхозах, так как верующие шли поклониться кресту во время уборки урожая, я лично ходил в Годеново с верующими села Никольского в ноябре 1940 года с Захаровой Анной, Фурьевой Марией и Романовой Марией. В это время Введенский мне рассказал, что поклоняться кресту ходит очень много верующих из других общин» (Пунктуация и орфография соблюдены). Как видите – ни много, ни мало, но Крест был перенесён из закрывающегося храма в селе Никольский погост в Годеново с целью ввести дезорганизацию труда в колхозах! Ни за что не поверю, что батюшка сам придумал эту мысль…
Всех трёх обвиняемых осудили. Обращение с апелляцией ничего не дало. Более того, Геннадий Летюка скончался в ожидании ответа на жалобу.
Священник храма Иоанна Златоуста в селе Годеново Николай Введенский
Преподобномученик Геннадий Петровский (Летюка)
Алексий Прозоров и Николай Введенский были отправлены в места лишения свободы. Дальнейшая судьба их не известна. Судя по тому, что родственники Прозорова не дождались возвращения отца Алексия, вероятней всего он скончался в лагере. В то время о кончине заключённых по «антисоветским» статьям родственникам не сообщали. Известно только, что сначала Прозоров отбывал наказание в лагере, который находился под Толгой Ярославской области. Это понятно из письма, которое хранится в семье. Написано оно химическим карандашом на лоскутке ткани, вероятнее всего – оторванного от простыни.
Михаил, используя имеющийся у него адрес колонии, попробовал связаться с её нынешним руководством (сейчас на этом месте находится колония №8), чтобы они по архивным записям смогли выяснить судьбу прадеда и указать место его возможного захоронения. Однако был получен ответ, что личные дела лиц, отбывавших наказание и умерших здесь, переданы в Ярославское УМВД.
Так что есть ещё вопросы, на которые не получены ответы. Поиск продолжается. Даст Бог, может станет известна судьба и друга Алексия Прозорова – Николая Введенского. Судьба Геннадия (Летюки), как уже сказано выше, известна. Сегодня он прославлен в лике преподобномученика Геннадия Петровского и имя его поминается на каждой литургии в Петропавловском храме Петровска.
Фамилия Прозоров была мне знакома из книги «Все мы Христовы», прочитанной мной совсем недавно. Запомнил эту фамилию неслучайно. По материалам, опубликованным в книге, выходило, что отец Алексий принимал непосредственное участие в спасении Иисусова Креста из церкви села Никольский Погост. А я давно собираю материалы, касающиеся этой Святыне. Такая находка! Прямой наследник репрессированного священника! Я сразу отозвался на сообщение и выслал имеющиеся у меня материалы из книги по указанному электронному адресу.
Ответ ждать пришлось недолго. Михаил благодарил за присланный материал и сообщил свои контакты. Мы созвонились по телефону. После просмотра фото на сайте Михаила я знал, что он морской офицер. Поэтому меня не удивила энергичная, даже несколько напористая речь собеседника. У меня натура такая, что люблю иногда поболтать, а мой тёзка, чувствовалось, привык говорить по делу, быстро и коротко. Из разговора я понял, что Михаил уже получил из архива материалы уголовного дела своего прадеда. На мою просьбу переслать хотя бы часть материала Михаил сообщил, что вышлет все имеющиеся у него материалы.
В этот же вечер мне на почту пришли шесть папок с материалами общим объёмом примерно в триста страниц. Было уже поздно, поэтому просмотрел их только бегло и выборочно. Вырисовывалась следующая картина. Алексия Прозорова и ещё двух священников – Геннадия (Летюку), настоятеля Петропавловского храма Петровска и Николая Введенского, настоятеля храма Иоанна Златоуста в селе Годеново, обвиняли в создании антисоветской группы с целью проведения пропаганды и агитации против существующей Советской власти и колхозного строя. Из материалов дела следовало, что они не один раз встречались для того, чтобы обговорить совместные действия для привлечения своих прихожан к активным выступлениям против политики партии и советского правительства. Якобы они предполагали, что верующие люди будут протестовать против притеснения Церкви, против высоких налогов, которыми обложили православные приходы, против закрытия храмов.
Моя супруга Татьяна читала материалы более внимательно и отметила, что протоколы допроса по объёму небольшие, а по времени, указанному в каждом протоколе, допросы длились долго. Почему? Вместе мы пришли к выводу, что причина может быть только одна – следователь добивался, чтобы в документах было зафиксировано только то, что устраивало следствие. Как он этого добивался, остаётся только догадываться… Очень сомнительно, что ответ на один из первых же вопросов прозвучал как чистосердечное добровольное признание во всех преступлениях против Советской власти. Явка с повинной? Или подследственный оговаривает себя? Смысл? Мы знаем, что в органах не церемонились, использовали все методы выколачивания признаний. Да и подписи отца Алексия во время ареста и после допросов сильно отличались. В первом случае они были чёткие, написанные уверенной, твёрдой рукой, а в милиции, после допросов, видны корявые закорючки. Так что очевидно, что воздействие на батюшку оказывалось сильное.
В одной из папок дела находится протокол от 28 декабря 1940 года, в котором Алексий Прозоров рассказывает историю перенесения Иисусова Креста из Никольского Погоста в храм села Годеново, который не закрывался. «С целью ввести дезорганизацию труда в колхозах, Введенский через верующих Годеновской общины во второй половине 1940 года сумел купить в Ильинско Хованском районе «животворящий крест» (кавычки использованы в протоколе, М.Попов) и когда крест был принесён, то мы с Введенским каждый в своей общине организовали паломничество в Годеново, чем разлагали трудовую дисциплину в колхозах, так как верующие шли поклониться кресту во время уборки урожая, я лично ходил в Годеново с верующими села Никольского в ноябре 1940 года с Захаровой Анной, Фурьевой Марией и Романовой Марией. В это время Введенский мне рассказал, что поклоняться кресту ходит очень много верующих из других общин» (Пунктуация и орфография соблюдены). Как видите – ни много, ни мало, но Крест был перенесён из закрывающегося храма в селе Никольский погост в Годеново с целью ввести дезорганизацию труда в колхозах! Ни за что не поверю, что батюшка сам придумал эту мысль…
Всех трёх обвиняемых осудили. Обращение с апелляцией ничего не дало. Более того, Геннадий Летюка скончался в ожидании ответа на жалобу.
Алексий Прозоров и Николай Введенский были отправлены в места лишения свободы. Дальнейшая судьба их не известна. Судя по тому, что родственники Прозорова не дождались возвращения отца Алексия, вероятней всего он скончался в лагере. В то время о кончине заключённых по «антисоветским» статьям родственникам не сообщали. Известно только, что сначала Прозоров отбывал наказание в лагере, который находился под Толгой Ярославской области. Это понятно из письма, которое хранится в семье. Написано оно химическим карандашом на лоскутке ткани, вероятнее всего – оторванного от простыни.
Михаил, используя имеющийся у него адрес колонии, попробовал связаться с её нынешним руководством (сейчас на этом месте находится колония №8), чтобы они по архивным записям смогли выяснить судьбу прадеда и указать место его возможного захоронения. Однако был получен ответ, что личные дела лиц, отбывавших наказание и умерших здесь, переданы в Ярославское УМВД.
Так что есть ещё вопросы, на которые не получены ответы. Поиск продолжается. Даст Бог, может станет известна судьба и друга Алексия Прозорова – Николая Введенского. Судьба Геннадия (Летюки), как уже сказано выше, известна. Сегодня он прославлен в лике преподобномученика Геннадия Петровского и имя его поминается на каждой литургии в Петропавловском храме Петровска.
Комментариев нет:
Отправить комментарий