Ростовское, антикоррупционное, 1805 года

 

«Ростов, 1805 года, октября 18 дня. Я, нижеподписавшийся, дал сию расписку ростовскому первой гильдии купцу Федору Борисову сыну Мясникову в том, что я, следуя из Нижнева [Новгорода], следовавши до Калуги, при казенном железе поверенным, присвоил к себе умышленно денег двести двадцать пять рублей, которые я должен в сем же месяце заплатить, а есть ли я оные не выполню, то подвергаю себя законному суждению за свои худые поступки безо всякого прекословия. К сей расписке ростовский посадский Алексей Федоров Кононов подписуюсь».

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3417. Маклерская книга города Ростова 1805 года. Л. 31 об.

 Контекст:

 В истории уголовного права России длительное время присвоение, растрата чужого имущества не выделялись как самостоятельный состав преступления. В Соборном уложении 1649 года предусматривается в абсолютном большинстве случаев гражданско-правовая ответственность за совершение этого деяния, то есть виновный лишь компенсирует причиненный потерпевшему материальный убыток.

Об одном из первых контрактов росписи храма святителя Димитрия Спасо-Яковлевского монастыря

В 1794-1802 гг. архимандрит Ростовского Яковлевского монастыря Мельхиседек заключил значительное количество контрактов, связанных со строительством и украшением храма святителя Димитрия Ростовского. Данные контракты, отложившиеся в маклерских книгах Ростова, подробно раскрывают практически все этапы работ, имена мастеров и подрядчиков, вплоть до поставки небольшой партии кованых гвоздей.

Условие о выкупе на волю с отработкой или о тяжкой женской работной доле

РФ ГАЯО Ф. 204. Оп. 1. Д. 3357. Маклерская книга города Ростова 1803-1805 годы.

(Л. 22 об.) «1803 года февраля 1 дня. Ростовский Его Сиятельства графа Владимира Григорьевича Орлова, вотчины села Поречья крестьянин Семен Иванов сын Мантухин выкупил меня, нижеподписавшуюся дворовую женку, вдову Татьяну Трофимову, Ярославской губернии, Ростовской округи сельца Михайловского у господина капитана (Л. 23) Осипа Семеныча Кучина на волю вечно, заплатив ему за меня денег сто рублев и отпускную от него получил, с тем, что по условию моему с ним, Мантухиным, впредь с вышеписанного числа выжить мне у него, Мантухина десять лет в работе и каковую мне от него исправлять приказано будет, и быть во всяком послушании и не выжив вышеписанных лет прочь не отходить. В противном же случае за ослушание подвергаю себя телесному наказанию. По выжитию же срока должна я данную господином моим отпускную от него, Мантухина, получить. В чем для верности сие условие за подписанием и даю. К сему условию ростовский посадский Василий Лукьянов Рахманов вместо означенной женки, вдовы Татьяны Трофимовой за неумением ее грамоте и писать по ее личному прошению руку приложил.

1803 года мая 27 дня сие условие от вышеписанных вдовы Татьяны Трофимовой и села Поречья от крестьянина Семена Иванова Мантухина в Ростове у маклерских дел явлено и в книгу под № 46 записано. Маклер Алексей Привалов. Ниже подписи: Подлинное условие вышеозначенная вдова Татьяна Трофимова взяла, а вместо ее, за неумением ее грамоте и писать, по ее прошению расписался ростовский посадский Василей Лукьянов Рахманов».

Договор о постое светлейшей княгини Екатерины Николаевны Меншиковой в доме ростовского купца Пятунина 1815 года

Как известно, музей ростовского купечества расположен в городской купеческой усадьбе конца XVIII — начала XX века. С 1835 по 1917 годы усадьба принадлежала поколениям купцов Кекиных. В этом доме родился выдающийся ростовец, благотворитель, Алексей Леонтьевич Кекин (1838—1897).

В конце XVIII – начале XIX века усадьба принадлежала Семену Пятунину - ростовскому купцу, выкупившемуся на волю богатому, крепостному крестьянину Спасской слободы графа В.Г. Орлова. После смерти его сына А.С. Пятунина имуществом и капиталом от имени его вдовы и малолетних детей управляли опекуны из числа ростовского купечества.

Контракт на поставку киверов для Владимирского пехотного полка, заключенный в Ростове, в 1813 г.

В период начавшегося заграничного похода русской армии в Европу, после Отечественной войны 1812 г. с Наполеоновской Францией, в маклерской книге города Ростова отложился контракт, датированный 6 марта 1813 г.

О подряде на изготовление церковных решеток, 1804 г.

Храм Преображения Господня в селе Спас-Смердино Ростовского МР датируется между 1804 и 1810 гг. 20 декабря 1804 г. ростовский посадский, владелец известной в Ростове кузнечной мастерской, Федор Алексеев Рыкунин подрядился у церковного старосты села Спас-Смердино, крестьянина Алексея Степанова Брусницына, в имеющуюся в том селе вновь строящуюся каменную церковь сделать в окна "самой прочной работы" железные решетки, числом двенадцать. Каждая решетка должна была весить не менее трех пудов и иметь "сережки" (крепления?). Другие, следующие двенадцать решеток мастеру предстояло сделать в будущем, "когда понадобятся".

О контрактах на строительство двухэтажного каменного корпуса в погосте Никольском у Иисусова Креста, 1811 и 1812 гг.

Одним из святых мест Ростовской земли, бывшего Ростовского уезда, ныне Ильинского района Ивановской области является Никольский погост у Иисусова Креста. Место, где 11 июня 1423 г. на Сахотском болоте пастухам явился стоящий на воздухе Животворящий крест Господень.

Во второй половине XVIII – первой трети XIX в. на месте деревянных построек был возведен каменный храмовый комплекс, включающий в себя храм Воздвижения Креста Господня с приделом св. Николая чудотворца (1776), теплую Покровскую церковь (1832) и колокольню (1811). В начале XIX в. была мысль основать здесь монастырь. В связи с этим, был построен братский корпус (1811). Такие сведения помещены на официальном сайте ныне существующей обители. Паспорт памятника датирует данный корпус началом XIX в.

Контракт на украшение серебром раки св. Игнатия Ростовского, 1795 г.

В собрании Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль» хранится и в экспозиции «Сокровища Ростовского кремля» экспонируется уникальный предмет – одна из двух сюжетных композиций в овальном картуше от раки св. Игнатия Ростовского, соответственно расположенные в изголовье и с боковой стороны, обращенной к солее. О ней в свое время писали В.Г. Пуцко и А.Г. Мельник, В.М. Уткина.

Контракты на обучение шапочному мастерству в маклерских книгах города Ростова конца XVIII - начала XIX в.

Одним из региональных центров производства шапок и шляп в XVIII-XIX вв. был Ростов, торговый город – центр крупной российской ярмарки. В XVIII в., с петровскими реформами и резким изменением моды, головные уборы претерпевают самые разные метаморфозы. Ведущим сословием в стране становится дворянство. К подражанию дворянам стремится купечество и духовенство. Через купцов мода, европейский костюм, проникают к посадским и крестьянам. Шапки становятся не только сословным, но и профессиональным, региональным маркером.

Маклерские книги Ростова конца XVIII – начала XIX в. важный источник по договорам и контрактам, охватывающим самые разные профессии. Среди них есть договоры и контракты мастеров – шапочников, когда они брали на обучение своему делу учеников. Рассмотрим один из таких контрактов.

Полистные записи в маклерских книгах Ростова конца XVIII – середины XIX в.

Полистная запись - вкладная или владельческая, расположенная на ряде следующих друг за другом листов книги, чаще всего на их книжных полях, имеющая, как правило, цель зафиксировать происхождение и принадлежность экземпляра.

Рассмотрим полистные записи на страницах двух томов маклерских книг 1810 г., хранящейся в фонде такого учреждения как Ростовский городовой магистрат (1777-1866). Такие записи наличествуют почти во всех томах.

О строительстве зимней церкви в селе Филимоново, что за озером Неро

Фотография Юрия Верещагина, 2014.

Ныне село Филимоново в составе сельского поселения Поречье-Рыбное Ростовского МР. В селе находится два одноглавых каменных храма. Оба в руинированном состоянии.

Согласно А.А. Титову, летняя церковь святого Николая Чудотворца построена в 1793 г. Вторая, зимняя, великомученика Димитрия Солунского возведена в 1804 г. Леонтьевым – помещиком деревни Инеры. О том же говорит Т.П. Федотова. Описывая декоративное убранство, она отмечает, что в интерьере зимней церкви сохранились надгробия первой половины XIX в. помещиков соседней деревни Липовки – Липовских. На самом деле – крестьян. Эта деревня была казенной. Приход храмов состоял их трех селений: села Филимонова, деревни Липовки и деревни (в ряде более ранних источников - сельца) Инеры.

В статье рассмотрены и опубликованы записи двух контрактов 1803 г., освещающие два этапа возведения зимней церкви в селе Филимоново (что за озером Неро) Ростовского уезда Ярославской губернии. Это документы, сохранившиеся в Ростовском филиале Государственного архива Ярославской области, в фонде Ростовского городового магистрата. Большой вклад в изучение договоров и контрактов на строительство, отделку и украшение храмов Ростовской земли внес российский историк А.Г. Мельник. Записи договоров в маклерских книгах представляют особую ценность, так как большинство подлинных контрактов утрачены. Один из них заключен для возведения самого храма. Другой посвящен изготовлению иконостаса.

Контракты на обучение финифтяному мастерству и производство финифти в маклерских книгах Ростова начала XIX в.

Заметки о материальной культуре ростовцев

Икона Воскресение Христово. Мастер Яков Шапошников. Первая треть XIX в. Фрагмент.

Финифти, иконописи на эмали XVIII-XIX вв. в городе Ростове посвящены основательные работы Марины Михайловны Федоровой. Предметом нашего исследования являются маклерские книги Ростова конца XVIII – начала XIX вв. – важный, документальный, многосторонний источник по договорам и контрактам, охватывающим самые разные профессии. Здесь также отложились документы, связанные с именами известных финифтяных мастеров. Рассмотрим по содержанию и форме некоторые из них.

Контракты винокуренных мастеров в маклерских книгах Ростова конца XVIII – начала XIX в.

С середины XVIII в. производство вина в России являлось монополией дворян. Согласно основательным исследованиям К.И. Юрчук, рост помещичьего винокурения позволил к концу XVIII в. полностью снабжать Ярославскую губернию вином местного изготовления. В 1799 г. 11 заводов ярославских дворян поставили в казну 127,3 тыс. ведер вина, в 1811 г. 13 заводов — уже 207 тыс. ведер. Отметим, что во второй половине XVIII — начале XIX в. на помещичьих винокуренных заводах применялся «огневой» способ производства или перегонки, при котором брага выпаривалась в котлах, вмазанных в кирпичную печь над топкой.

На многих таких заводах, помимо кадров постоянных крепостных рабочих, проблема квалифицированной рабочей силы решалась путем расширения применения вольнонаемного труда, в том числе найма мастеров-винокуров.

В маклерских книгах города Ростова конца XVIII – начала XIX в. отложилась значительная группа контрактов, связанных с винокуренным производством в Ярославской губернии, включающая поставку ростовскими и иными помещиками - владельцами заводов, а также их представителями, крупных партий вина в казну, контракты найма на заводы винокуренных мастеров и пр. Рассмотрим последние.

Так, 31 декабря 1796 г. в Ростове контракт заключили армейский прапорщик Николай Плешанов и мещанин города Орши, еврей Абрам Беркович, который нанимался винокуренным мастером на завод, расположенный в Петровской округе при селе Воронине. На тот момент село находилось в Петровском уезде Ярославской губернии, упраздненном императором Павлом I. В документе отмечается, что данный завод Плешанов нанимал или арендовал у владельца села Воронина, бригадира Михаила Ивановича Леонтьева. Контракт заключался сроком на два года, с 1 января наступающего 1797 г. Условия контракта изложены от имени Абрама Берковича и расписаны ниже в семи пунктах.

Согласно 1-му пункту мастер должен был «курить» вино из принадлежавшего Плешанову господского хлеба, хмеля и дров, которые он принимал на завод от определенного от него приказчика. За полученное сырье и прочее он должен был расписываться.

2-й пункт раскрывает пропорцию выхода вина из сырья при перегонке на подобных заводах. Такое соотношение состояло в том, что из каждой меры в девять пудов, восемь из которой составляла ржаная мука, один пуд - ржаной солод и полтора фунта хмеля, мастер был обязан «выкурить» или произвести шесть ведер полугарного вина «без дурного запаху и пригари». «Полугар» – русский зерновой дистиллят, полученный методом перегонки в примитивных кубах. До изобретения спиртометров содержание спирта проверялось «отжигом»: вино, нагрев до кипения, поджигали и ждали, когда выгорит, по остатку воды определяли количество выгоревшего спирта — и чем меньше был остаток жидкости, тем выше крепость напитка. Крепость полугара была 38–39 градусов. Через пять дней после перегонки, Беркович должен был сдавать вино «на мерник», то есть для проверки, тому же приказчику с получением расписки, при этом, оставляя одну последнюю бочку до будущей сдачи.

В 3-м пункте расписана ответственность мастера за несоблюдение вышеупомянутой пропорции выхода вина из поставленного сырья. При перегонке из 9 пудов менее 6 ведер, он беспрекословно обязывался выплачивать хозяину завода за каждое «недокуренное» ведро по 1 рублю 50 копеек. В противоположном случае излишнее вино, полученное сверх шести ведер, предоставлялось в пользу заводчика безвозмездно.

4-й пункт кратко говорит о том, что работа мастера должна была производиться вместе с работными людьми хозяина завода. Кроме того, при необходимости в перевозке льда, также использовались лошади.

В пункте 5-м для нанимаемого мастера-винокура поставлена отдельная задача - сделать на том же заводе 20 бочек уксуса. Причем, не требуя с заводчика за данную работу никакой платы.

6-й пункт условий контракта раскрывает особенности оплаты работы мастера на заводе. За всю вышеописанную работу Беркович должен был получить от Плешанова 450 рублей за один отработанный год. Выплата данного вознаграждения была разбита в году на два срока: половина суммы, причитавшаяся за год, то есть, 225 рублей, выплачивалась в период с января по май. Вторая половина - с сентября по январь следующего года. Кроме того, здесь решался вопрос с квартирой для проживания мастера, которая предоставлялась ему при заводе и состояла из одного «покоя». Также, мастер получал от заводчика для отопления и освещения жилья дрова и свечи. Сверх всей упомянутой годовой платы Беркович обязался ничего от заводчика не требовать.

 В заключительном 7-м пункте освещается требование к мастеру весь двухгодичный период контракта, а именно в период работы завода - с января по май и с сентября 1797 г. по май 1798 г. и с сентября 1798 г. по январь 1799 г. производства не останавливать, кроме случаев остановки на ремонт существовавшего в то время производственного оборудования. Данный контракт мастер утверждал своей подписью и обязался соблюдать его «свято и нерушимо» по всем вышерассмотренным условиям.

Через полгода, 3 июня 1797 г. стороны представили контракт в Ростове «у маклерских дел». Ростовский маклер Алексей Привалов записал текст документа в маклерскую книгу под №69. Под текстом контракта, другим подчерком отмечается, что на подлинном контракте последняя строка, очевидно подпись мастера, написана по-еврейски.

В следующем контракте данной маклерской книги, датированном 1 февраля 1797 г., заключенном в Ростове, значится все тот же армейский прапорщик Николай Плешанов, заключивший его с винокуренным мастером, мещанином города Орши, евреем Леонтием Абрамовым. Плешанов нанимал Абрамова, в качестве мастера-винокура на два года, с момента заключения контакта, с 1 февраля, для работы на винокуренном заводе в Петровской округе при селе Савинском. Данный завод Плешанов также арендовал у владельца, помещика, майора Петра Михайловича Малова.

Условия контракта также изложены по пунктам. Всего их шесть и они, в основном, повторяют условия предыдущего контракта. Однако есть и определенные различия. В 3-м пункте значится, что за вино, произведенное сверх шести ведер пропорции, мастер получал от заводчика вознаграждение в размере 25 копеек за каждое ведро. В 5-м пункте, где излагается оплата контракта в целом, зафиксирована обязанность заводчика выплачивать мастеру за каждое произведенное ведро вина: 10 копеек в период с февраля по сентябрь 1797 г. и 5 копеек - с осени упомянутого года до момента окончания контракта. Эти деньги выплачивались по мере завершения каждой сделки с партией вина. Помимо выплаты с выработки продукции мастер ежемесячно получал 10 рублей на питание.

3 июня 1797 г. то есть в тот же день, что и предыдущий контракт, стороны представили документ в Ростове, маклеру Алексею Привалову зафиксировавшему его в маклерской книге под №70. Под текстом контракта, более темными чернилами следует приписка, что подлинный контракт «явил и к себе обратно получил» прапорщик Николай Плешанов.

Последующий контракт, отложившийся в маклерской книге, датированный 5 марта 1797 г. также относится к найму мастеров-винокуров. Его заключили в Ростове, с одной стороны, содержатель питейных сборов Михаил Никитин Коноплин, а с другой стороны – оршанский мещанин (в документе – «Аржанской», А.М.) Марк Осипов и копрский (?) мещанин Григорий Давыдов. Текст документа изложен от имени мещан. Кноплин нанял их до 1 января 1799 г., то есть, на два года, для работы винокуренными мастерами на заводе, расположенном в Пошехонском уезде Ярославской губернии, в сельце Сосновце, принадлежавшем поручику лейб-гвардии Семеновского полка Якову Ивановичу Лихачеву.

Условия контракта, подобно предыдущим рассмотренным документам, изложены в шести пунктах. В 5-м пункте, также зафиксирована обязанность Коноплина выплачивать мастерам по 5 копеек за каждое произведенное ведро вина. Половина денег с выработки выплачивалась ежемесячно. Вторая половина - по мере завершения каждой сделки с партией вина. Выплата на питание в данном контракте ниже: по 5 рублей каждому ежемесячно или 10 рублей на двоих.

Также, 3 июня 1797 г. данный контракт был представлен содержателем питейных сборов Михаилом Коноплиным в Ростове маклеру Алексею Привалову, записавшему его в маклерскую книгу под №71. Под текстом документа более темными чернилами зафиксирована его подпись.

Таким образом, контракты мастеров-винокуров отложились, помимо вотчинной документации помещиков, в маклерских книгах Ростова указанного периода. В контрактах характеризуются условия найма мастеров на винокуренные заводы: единая пропорция выгонки вина из сырья. Получение расходных материалов и сдача готовой продукции приказчикам по распискам предполагает ведение письменной, бухгалтерской отчетности. В документах зафиксированы требования к мастерам, их ответственность за соблюдение норм выработки, в денежном выражении. Оплата по контракту производилась несколькими способами: с выработки, суммами на питание, обеспечением квартирой, поставками дров и свеч для ее отопления и освещения, а также значительной платой за весь период контракта, разделенной на ежегодные периоды выдачи. Из текстов контрактов следует, что помещики - владельцы винокуренных заводов, расположенных в селах различных уездов Ярославской губернии, могли сдавать производство в аренду представителям дворянского сословия. Такие арендаторы могли в свою очередь иметь в найме несколько заводов и нанимать мастеров. Заметная часть последних была еврейского, западно-русского, малороссийского происхождения.

Литература и источники:

Юрчук К.И. Помещичье промышленное предпринимательство в России во второй половине XVIII - первой половине XIX в.: учебное пособие. Ярославль: Яросл. гос. ун-т, 1992. С. 13, 83-84.

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3103 Маклерская книга за 1796-1800 годы. Л. 42-43 об.

Контракт аренды ростовскими купцами здания Конюшенного двора, 1804 г.

Конюшенный двор, фрагмент, 2020. Фото: Министерство культуры РФ

В маклерской книге города Ростова за 1803-1805 годы отложился контракт, связанный с историей Конюшенного двора Ростовского архиерейского дома в начале XIX в. Рассмотрим его.

Маленький ростовский штрих к биографии купца Андрея Сидоровича Карзинкина

В сентябре 1812 г. в маклерской книге Ростова отложился контракт, связанный с именем основателя известной московской купеческой династии, чаеторговца Андрея Сидоровича Карзинкина (1755-1822).

Контракт был заключен именно в Ростове, поскольку в тексте, перед датой, стоит имя города. Документ изложен от имени тотемского мещанина Ивана Григорьева Двойнишникова, который заключил «условие» с московскими I-й гильдии купцами Андреем Сидоровичем Карзинкиным (фамилия написана через «о») и Иваном Прокопьевичем Лобковым.

Двойнишников обязался, с момента заключения контракта и впредь на один год, быть в Кяхте, при размене товаров Корзинкина и Лобкова – китайцам, за границей, а выменянные китайские товары - отправлять, куда будет приказано упомянутыми купцами. Какие именно товары, в тексте не указано. Как известно, закон с 1800 по 1855 гг. запрещал торговлю с китайцами посредством денег. Поэтому чай и пр. выменивался на русские товары, в основном, шерстяные и хлопчатобумажные ткани.

По всем торговым делам упомянутый мещанин должен был иметь «неослабное смотрение», неукоснительно следовать приказам Корзинкина и Лобкова. При размене товаров – стараться следовать к их пользе. В его обязанности входило также хранить находившийся в Кяхте, принадлежавший купцам дом со всем значившимся в нем имением. Содержание Двойнишникова пищей относилось на счет купцов.

По окончании срока контракта Иван Григорьев Двойнишников должен был предоставить точный отчет по всем торговым делам и получить от купцов оплату в 3000 рублей. Сумма написана прописью.

23 сентября 1812 г. стороны представили контракт в Ростове у маклерских дел. Ростовский маклер Иван Кононов записал текст документа в книгу под №231.

Ниже, под текстом контракта следуют, разными подчерками, подписи сторон: Двойнишникова и Карзинкина. Подлинник «условия» забрал к себе Андрей Сидорович, который расписался как «Карзинкин».

Таким образом, в трудное для России время - нашествия войск Наполеона, вероятно, среди беженцев или проезжавших через город граждан, в Ростове оказались московские купцы Андрей Сидорович Карзинкин со своим компаньоном, Иваном Прокопьевичем Лобковым (отцом известного благотворителя и коллекционера А.И. Лобкова - ?), заключившие контракт, по сути, найма приказчика, по торговым делам в Китай, Кяхту, с мещанином из Тотьмы Иваном Григорьевым Двойнишниковым, представившие документ ростовскому маклеру.

Источник:

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3718. Л. 113.

Договор обучения лепному и мраморному художеству у Ивана Фохта в маклерской книге Ростова 1799 г.

В маклерских книгах города Ростова конца XVIII – первой половины XIX в. отложились договоры и контракты, условия между лицами разных сословий на обучение тому или иному ремесленному мастерству: портному, сапожному, столярному, золотарному, иконописному, финифтяному, поварскому и др. В маклерской книге за 1799 г. встретился договор на обучение лепному и мраморному художеству. Рассмотрим его.

Договор датирован 1 января 1799 г. Его заключили капитан Николай Федоров Дуров и немец Иван Андреев Фохт. Данный мастер, скульптор, известен в Ростове тем, что принимал участие в украшении лепными рельефами Димитриевского собора Спасо-Яковлевского монастыря, строительство и украшение которого велось как раз в 1794—1801 гг.

Суть договора в том, что Дуров отдал Фохту для обучения «лепному и мраморному художеству и гражданской архитектуры рисованию» крепостного, дворового, своего человека Николая Никитина. Ниже указаны срок обучения - четыре года с момента заключения договора.

В течение первых трех лет Дуров оплачивал Фохту за обучение Никитина по 25 рублей ежегодно. Последний, четвертый год, ученик должен был находиться на содержании у мастера. Все цифры в документе написаны прописью. За время обучения Иван Фохт обязывался выучить Николая Никитина «всему, что сам разумеет».

Одежда и обувь ученика – платье верхнее, нижнее и банное обеспечивались за счет помещика. Оговоренная плата за обучение первых трех лет по согласию сторон выплачивалась при наступлении каждого года.

При заключении договора, «дабы все вышеозначенное с обоих сторон было сохранено нерушимо», стороны решили записать его в маклерскую книгу. Что было сделано только через два месяца после его заключения. 28 февраля 1799 г. титулярный советник Петр Львович Безобразов и немец Иван Андреев Фохт явили договор в Ростове у маклерских дел. В маклерскую книгу подлинник, под №50, записал маклер Алексей Привалов.

Отметим также, что в маклерских книгах отложились несколько контрактов скульптора Ивана Фохта с ростовскими ремесленниками, которых он принимал на работу в качестве подмастерья.

Таким образом, скульптор, немец Иван Андреев Фохт не только оставил в Ростове свои прекрасные творения в виде лепных украшений Димитриевского собора Спасо-Яковлевского монастыря, но и брал в обучение учеников, нанимал помощников.

Литература и источники:

Вахрина В.И. Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь. — М.: Отчий дом, 2002. — 143 с.

Святыни Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря в Ростове Великом / [текст М. Рубцовой; под общ. ред. игум. Серафима (Симонова)]. – Ростов: Спасо-Яковлевский Димитриев мужской монастырь, 2009.

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3250. Л. 48.

Договор о сдаче в аренду дома в центре Ростова под продажу «портера пива, на манер англицкого и полпива», 1808 г.

Ныне, в центре города, напротив главного, парадного, западного въезда в Ростовский кремль, в каменном двухэтажном доме по адресу: Соборная площадь, ½, на первом этаже, на углу здания, находится кафе.

Упомянутый жилой дом построен в 1792 г. по заказу ростовского купца К.В. Мельникова. Об этом говорит памятная доска на главном, восточном, обращенном к кремлю фасаде здания.

В маклерских книгах города Ростова отложились несколько договоров, касающихся дома. Так, в начале XIX в. дом у купеческой вдовы Мельниковой приобрел канцелярист Ростовского городового магистрата Иван Григорьев Кононов.

21 февраля 1808 г. Иван Григорьев Кононов, исполняющий в магистрате, как это отмечено в документе, секретарскую должность, заключил договор с ковровским купцом Данилом Тимофеевым Осмининым. Текст договора изложен от имени Кононова, который сдал Осминину, «на нынешний 1808-й и на будущие 1809 – 1810 годы» часть его собственного, купленного, каменного дома.

Довольно точно указывается местоположение здания: внутри города Ростова, лицом напротив ограды архиерейского дома – Ростовского кремля, а с правой стороны - от конюшенного корпуса – конюшенного двора. Арендатор, купец Осминин получил в доме угловое помещение на первом этаже, с находившимся рядом ледником.

Цена арендной платы в тексте договора не указана, но имеется формулировка: «за известную обоим нам, Кононову и Осминину, цену». Прописаны сроки выплаты аренды - по прошествии каждого полугодия.

Ниже в тексте раскрываются цели аренды здания купцом Осмининым. В арендованных «покоях» он должен был производить продажу «портера пива, на манер англицкого и полпива». Оригинальный классический портер появился в столице Великобритании в XVIII в. Название происходит от английского слова porter – «носильщик», так как стиль был особенно популярен среди рабочего класса, не в последнюю очередь благодаря крепости, доступности и калорийности. Обязательные характеристики: темный цвет, жареный (но не жженый») привкус, выраженный солодовый профиль, крепость: 4.0-5.4%. С конца XVIII в. данный сорт экспортировался из Англии в Россию. Однако формулировка в тексте договора «на манер англицкого» позволяет предположить, что пиво могло изготовляться здесь, в Ростове.

В отечественном пивоварении различались: двойное пиво – с привычной крепостью и плотностью и так называемое полпиво – в котором в затор наливалось вдвое больше воды, с очень малой долей алкоголя. Полпиво очень слабый напиток из повторно сваренного солода, крепость которого не превышала 1.5%. Оно хорошо утоляло жажду, но напиться им допьяна также не просто, как хлебным квасом. С середины XVIII до начала XIX в. в русских городах существовали так называемые полпивные заведения. Если в кабаки и пивные вход, по высочайшему распоряжению, закрывался в 9 часов вечера, то в полпивным дозволялось работать до 10-ти. В полпивные разрешалось заходить женщинам и военным, которым в пивные вход был строго запрещен.

Следующий раздел договора касался возможной перестройки здания арендатором. Осминин мог при желании осуществить любую переделку помещений за свой собственный счет. В документе подчеркивается, что данные затраты в сумму арендной платы не зачитывались.

При возникавших по владению помещением спорах арендодатель Кононов должен был сам разрешать вопросы, препятствующие арендатору использовать здание, не доводя последнего до убытков. Стороны также условились соблюдать заключенный договор без нарушений, подписали его собственноручно, были грамотными.

Ниже, более черными чернилами, следует, что 25 июня 1808 г., то есть через четыре месяца, после заключения, договор был явлен в Ростове у маклерских дел и записан в книгу «подлинником», под №214, маклером Алексеем Приваловым.

В заключение, другим подчерком есть приписка, что: к данной записке и явке в секретарской должности канцелярист Иван Кононов руку приложил.

Источник:

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3493. Л. 123.

Договоры о создании купеческих артелей в маклерских книгах Ростова конца XVIII – середины XIX в.

Ростов являлся важным торговым городом Российской империи. Значительную часть населения в нем составляли посадские (мещане) и купечество, которые вели различную по масштабам торговлю. Город был центром крупной ярмарки. Благодаря купечеству было сформулировано и заключено множество профильных договоров и контрактов, которые стали типовыми ориентирами для оформления маклерами последующих сделок.

В маклерских книгах Ростова конца XVIII – середины XIX в. отложились договоры о создании купцами торговых артелей, товариществ. Рассмотрим один из подобных документов. Текст договора помещен на трех листах, маклерской книги 1813 г. лл. 73, 73 об., 74, написан скорописью, чернилами черного цвета, текст разборчив. Договор подписали три участника, состоящие в купеческом сословии.

Итак, 15 июля 1813 г., ростовские купцы Егор Алексеев Шмагин, Андрей Семенов и Николай Семенов Шмагины заключили между собой «полюбовное условие» в том, что они договорились между собой производить общую торговлю с 15 июля текущего 1813 г. на срок два года, делать из виноградных вин разных сортов  - цимлянское вино.

Для производства вина, по согласию сторон, вносились «поровну», суммы - по 7 000 рублей с человека. Указывается место производства: Ростов, архиерейский дом (ныне Ростовский кремль – А.М.), в нанимаемых на общий счет кладовых. Напомним, что после перевода в 1789 г. митрополичьей кафедры из Ростова в Ярославль, различные помещения кремля сдавались архиереями в аренду лицам разных сословий, под различные торговые заведения, склады, скотобойню и пр. Сделав упомянутые цимлянские вина, купцы должны были производить общую продажу в Ростове и в разных городах, где такая продажа была выгодной.

Ниже расписаны условия, на которых должны были вестись расчеты по купле и продаже товаров, а также отчетность. Необходимое для производства вина сырье должно было закупаться с общего согласия всех участников договора. При покупке товаров в кредит, документы подписывались только общим «рукоприкладством». Отчетность по любым купленным товарам вписывалась в общую книгу со всеми подробностями. Аналогично, в данную книгу подробно записывались все операции по продаже товаров. Купцы обязывались верно давать друг другу отчеты, как в покупке, так и в продаже.

По прошествии первого года деятельности подводился определенный итог в виде валового счета. Барыш и убыток принимались каждым из троих поровну. В случае продажи им товаров, не обеспеченных документами, купцы обязывались не верить суммам более чем на 100 рублей. В противном случае расходы выше названной суммы относились на счет того, кто их принял.

Следующий раздел договора определяет место хранения денежных средств, полученных от продажи товара. Вся выручка должна была храниться в артельном сундуке. Один член артели запирал замок, другой его опечатывал. При необходимости в деньгах, суммы из общего капитала участники договора брали «все поровну», равными частями.

Ниже оговаривается, что если в будущем члены артели решат производить торговлю другими винами или водками, где такая торговля могла быть выгодной, то в покупке и продаже товаров они должны действовать с общего согласия. Еще раз здесь следует оговорка, чтобы дело, в своем производстве, всеми велось «верно», с соблюдением всех вышеупомянутых условий. В противном случае, при выявленной «несправедливости», то есть ошибках или злоупотреблении, назначалась ревизия, где двое из трех членов артели должны были ревизовать одного, налагая, если были основания, пени.

По завершению двух лет, собственно, срока действия договора, если стороны решали в дальнейшем не производить совместную торговлю или один из троих участников выбывал, все совместное заведение, как наличные деньги, так и по документам, в долгах, и при каждом из купцов, делились на три части, «без всякого прекословия». Стороны обязались блюсти условия договора «свято и нерушимо».

В заключение, оговаривалось место хранения документа: подлинного договора и его копии. Подлинник должен был храниться у Якова Шмагина. Андрей и Николай Шмагины получали копию, подписанную всеми сторонами.

Все три купца подписали договор собственноручно, то есть были грамотны. В тот же день, 15 июля 1813 г. они представили его в Ростове, у маклерских дел. Маклер Николай Носов записал текст документа в маклерскую книгу под №168. Под текстом договора и подписями маклер сделал приписку. Поскольку договор был написан на бумаге 60-ти копеечного клейма и который следовал по сумме 30 рублевого клейма, то при явке было взыскано пошлины в сумме 29 рублей 40 копеек. Суммы в тексте написаны прописью. Ниже, более черными чернилами, другими подчерками, следуют подписи трех купцов.

Таким образом, рассмотренный договор свидетельствует, ростовские купцы могли вести свою торговлю и промысловую деятельность артелями - добровольными объединениями людей для совместной деятельности, с участием в общих доходах и общей ответственностью на основе круговой поруки. Артель состояла обычно из близких по возрасту, физическим и профессиональным способностям людей, равных по своим правам и обязанностям. Купцы, в торговом отношении, составляли компании или артели, сообразно или направлению своей торговли. В данном случае, по производству и продаже виноградных вин и особого сорта – цимлянского вина, как в Ростове, так и в других городах. Известны артели ростовских купцов по такому направлению, как Уральская или Бухарская торговля. Условия данного договора свидетельствуют о равном участии членов артели, очевидно родственников, в долях совместного капитала, в равной ответственности при производстве, купле, продаже товара, отчетности и хранении выручки. В иных договорах такая степень участия нередко обуславливалась размером доли, внесенной членом артели в совместный капитал. Отметим, что подобные артели, товарищества, создавались не только ростовскими купцами и мещанами, но и зажиточными крестьянами торговых сел Ростовского уезда.

Литература и источники:

Морозов А.Г. Маклерские книги города Ростова конца XVIII – середины XIX в. как исторический источник // История и культура Ростовской земли 2017. Ростов, 2018. С. 175-192. Ил.
РФ ГАЯО. Ф. 204. Ростовский Городской магистрат Ярославского наместничества. Оп. 1. Д. 3744. Маклерская книга за 1813 год. Л. 73-74.

Контракты аренды и субаренды митрополичьего сада Ростовского архиерейского дома в маклерских книгах Ростова конца XVIII – начала XIX в.

Садам Ростовского кремля, в частности истории «Григорьевского сада» ныне называемого «Митрополичьим», обоснованию проекта его реконструкции, реализованного музеем-заповедником в начале XXI в., посвящены основательные работы российского историка А.Г. Мельника.

В маклерских книгах Ростова указанного периода отложилось несколько контрактов, связанных с митрополичьим садом. Некоторые факты, детали, содержащиеся в данных контрактах могут дополнить его историю.

Наиболее ранний из подобных документов, контракт аренды сада, датирован 1 апреля 1789 г. Именно в эти годы архиерейская кафедра была переведена из Ростова в Ярославль. Контракт заключили Спасо-Ярославского Его преосвященства дома эконом, игумен Порфирий и ростовский купец Иван Васильев Заиков.

Текст документа изложен от имени Ивана Заикова. Ростовский купец взял в «кортому» - аренду, состоящий в Ростовском Его Преосвященства доме, при Григорьевской церкви сад. Данный сад определенно охарактеризован – что именно в нем имелось. Во-первых, зелень. Так могли отметить лекарственные и душистые травы. Во-вторых, плодовитые деревья, ниже мы увидим, что это яблони. В третьих - оранжерея, которая могла быть отапливаемым дровяной печью сооружением из стекла и дерева для выращивания фруктов. В четвертых – оконницы, стеклянные парники для выгонки рассады, ранних овощей, например зеленого лука. Кроме того, упомянуты три палатки, находившиеся под трапезной, в подклете Григорьевской церкви. Контракт был заключен сроком на шесть лет, начиная с 1 апреля 1789 г.

Ниже изложены основные условия, которые купец Иван Заиков обязался выполнять. Деревья, растущие в саду, в пересадке которых была необходимость, следовало вырывать и пересаживать в другие места того же сада «со всякою бережливостью». Для себя и посторонним людям вырывать и продавать из сада плодовые деревья строго запрещалось.

При приезде митрополита из Ярославля в Ростов арендатор был обязан предоставлять к его столу, «сколько будет потребно», зелени, очевидно, трав и овощей. Также, в пользу архиерея, арендатор должен был в упомянутом саду насеять трав: три гряды ромашки. Указывается, что, такая ромашка уже росла в других местах сада. Ромашка аптечная – довольно распространенное лекарственное растение. В момент ее созревания арендатору необходимо было собрать с нее «цвет», высушить и перевязав в пучки поставлять в архиерейский дом.

Следующее условие содержит разрешение для арендатора, по благословению Его Преосвященства, выкапывать из сада, «что перед покоями», объеденные яблони, которые могли дать плоды. То есть, плодовый, яблоневый сад на главном дворе архиерейского дома, перед митрополичьими покоями, существовал и в конце XVIII в. Упомянутые порченные яблони купец Заиков мог, с разрешения архиерея, вырыв, пересадить в вышеозначенный Григорьевский сад для собрания плодов.

В одной из трех, упомянутых под церковью Григория Богослова палаток, арендатору дозволялось сделать печь, «как оранжерею». Можно лишь предположить, что такая оранжерея могла быть устроена в западном подклете церкви, довольно хорошо освещенном окнами, выходящими на юг. Кроме того, это свидетельство, что оранжерея являлась отапливаемым печью помещением. Купец устраивал данную печь за свой счет, из своего собственного кирпича. Топить ее необходимо было, соблюдая все меры осторожности. В противном случае, при возникновении пожара, арендатор обязывался возместить архиерею все убытки за свой счет.

Здесь же содержится строгий запрет арендатору сдавать в наем, субаренду, упомянутые палатки под церковью Григория Богослова любым посторонним людям. Использовать палатки можно было с одной целью: «для поклажи собираемых с того сада» плодов.

В заключении, речь идет об арендной плате: 80 рублей в год. Выплата данной суммы Заикову была разбита по полугодиям. Первая половина выплачивалась к 1 апреля, то есть была приурочена к дате заключения контракта. Вторая половина – к 1 октября. Срыв сроков выплаты аренды не предусматривался.

Ниже следуют подписи сторон. При чем, ростовский купец Иван Васильев Заиков был неграмотным. По его просьбе контракт подписал, выступив за него поручителем, купец 2-й гильдии города Ярославля Василий Борисов Соболев.

4 августа 1789 г. вышерассмотренный контракт был явлен в Ростове экономом, игуменом Порфирием у маклерских дел и записан в книгу под №37. маклером Алексеем Приваловым. Ниже, под текстом имеется приписка другим подчерком, расширяющая круг «подписантов», свидетельствующая, что: «…договор взял иеромонах Филарет и росписался».

Следующий договор датирован 15 марта 1803 г. Он отличается от предыдущего тем, что это договор субаренды части митрополичьего сада. Его заключили ростовские купцы Михайло Иванов Москалев и Иван Никитин Лазарев. Текст документа изложен от имени купца Москалева.

Купец Москалев, отдал купцу Лазареву, состоявший у него по контракту от архиерейского дома, внутри города Ростова, при Григорьевской церкви, за каменной оградой сад. Таким образом, взятый по контракту в аренду митрополичий сад, как увидим ниже часть сада, Москалев сдал Лазареву в субаренду.

Цель сдачи, чем мог заниматься Лазарев: посадка разных овощей, установка ящиков с оконницами. То есть с устройством парников. За его, Лазарева собственный счет. Важно, что в тексте упоминаются яблоневые деревья, кусты малины, смородины и прочая трава. Всем упомянутым «произрастанием» Лазареву полагалось владеть лишь одно лето 1803 г.

При этом, часть сада, «от градской стены со стороны от дому моего, Москалева по Григорьевскую церковь» в размере 11 сажен, все цифры в тексте написаны прописью, Москалев оставил себе. На данной территории он сам собирался садить для своего дома овощи. Оставленную себе территорию, как и входные в тот сад из архиерейского дома ворота, Москалев предполагал огородить забором за свой счет.

Для складирования овощей, как в летнее, так и в зимнее время Лазарев мог занять под упоминаемой Григорьевскою церковью теплую палатку, и «на стене глухой улицы два старых сушила». Вероятно, сушила за высокой, южной стеной кремля. Вход и дверь в сад для Лазарева полагался с стороны Ростовской Борисоглебской церкви, где, как зафиксировано в тексте договора, имелся пролом в стене, загороженный тесом.

П условиям Москалев получал с Лазарева деньги в сумме 90 рублей. Выплата также была разбита на два срока: на Петров день, 29 июня (12 июля) - 50 рублей, а остальные 40 рублей – на 1 сентября.

В завершение своей деятельности, по прошествии лета и после сбора овощей, Лазарев был обязан очистить сад от своих изготовленных оконниц (парниковых рам), ящиков и прочего «завода», убрав все вышеперечисленное куда он хочет. За хранение овощей в зимнее время в палатке под храмом Григория Богослова Москалев не мог требовать с Лазарева сверх упомянутой суммы. В свою очередь Лазарев обязался условия договора соблюдать и деньги выплачивать в указанные сроки. Ниже в тексте зафиксировано обязательство Лазарева сохранять стоявшие в саду яблоневые деревья «во всякой целости».

В заключение, стороны обязались содержать условия договора без нарушений. Если ростовский купец Михайло Иванов Москалев подписался собственноручно, то есть был грамотным, то вместо купца Ивана Никитина Лазарева, по его неграмотности и личной просьбе договор подписал ростовский посадский Семен Федоров Анофриев.

В тот же день, 15 марта 1803 г. рассмотренный договор был явлен от купца Ивана Никитина Лазарева, в Ростове, у маклерских дел и записан в маклерскую книгу, под №14, маклером Алексеем Приваловым.

Третий договор датирован следующим годом: 29 января 1804 г. Его заключили вышеупомянутый ростовский купец Михайло Иванов Москалев, вместе со своим партнером, ростовским купцом Василием Ивановым Скатерниковым и иеромонах Кесарий с казначеем, иеромонахом Серафимом - представителями архиерейского дома, архиепископа Ярославского и Ростовского Павла. В тексте расписано его титулование: «Ярославского Его Высокопреосвященства Правительствующего синода члена, и разных орденов кавалера». Текст договора изложен от имени Москалева и Скатерникова.

Упомянутые купцы Москалев и Скатерников взяли у эконома и казначея «в кортомное содержание», то есть в аренду, «…имеющийся при ростовском Архиерейском доме сад, называемый Григорьевской и с ним имеющиеся при Григорьевской церкви три палатки». Далее указан срок договора: впредь на 10 лет, начиная с 1 апреля 1804 г. по 1 апреля 1814 г. Все даты и цифры в тексте написаны прописью.

Ниже речь идет о сумме арендной платы: ежегодно по 70 рублей. Выплата предполагалась один раз в год, в апреле месяце.

Помимо указанных условий в арендаторы обязались сохранять во всякой целости имеющуюся около сада каменную ограду, как и палатки под храмом Григория Богослова. Кроме того, удобрять и возделывать садовую землю так, как это бывает «…по наилучшему хозяйству», не допуская зарастания ее дерном, ежегодно распахивать и делать способные для растений гряды.

Оба купца подписали документ собственноручно, то есть были грамотными. В тот же день, 29 января 1804 г. рассмотренный договор был явлен в Ростове у маклерских дел всеми сторонами, его подписавшими. В маклерскую книгу текст договора под №17 записал маклер Алексей Привалов.

Таким образом, рассмотренные контракты раскрывают некоторые аспекты истории митрополичьего сада Ростовского кремля конца XVIII – начала XIX в. После перевода архиерейской кафедры из Ростова в Ярославль сад, как и другие объекты бывшей резиденции ростовских митрополитов, сдавался в аренду представителям ростовского купечества на разные, короткие и длительные сроки. В текстах договоров указаны некоторые строения сада: палатки в подклете церкви Григория Богослова, стены каменной ограды и ворота, оранжерея, парники, а также садовые насаждения: яблоневые деревья, кусты малины и смородины, гряды с зеленью, лекарственными травами, характер их использования.

Литература и источники:

Мельник А.Г. Сады Ростовского кремля // Памятники культуры. Новые открытия. 1990. М., 1992. С. 459-464.

Мельник А.Г. Митрополичий сад Ростовского кремля // История и культура Ростовской земли. 1997. Ростов, 1998. С. 149-163.

Морозов А.Г. Маклерские книги города Ростова конца XVIII –середины XIX в. как исторический источник // История и культура Ростовской земли 2017. Ростов, 2018. С. 175-192. Ил.

РФ ГАЯО. Ф. 204. Ростовский Городской магистрат Ярославского наместничества. Оп. 1. Д. 2659. Маклерская книга за 1788 год – 1792 годы. 138 лл. Л. 21 об. - 22.

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3357. Маклерская книга за 1803-1805 годы. На 267 листах. Л. 7, 103а.

Фото: https://photocentra.ru/work/758728