Почитателям творчества А.Я. Артынова посвящается
В данном посте я публикую
фрагмент оцифрованной статьи известного
советского историка и археолога, доктора
исторических наук Николая Николаевича Воронина (1904-1976). Для адаптации текста
под интернет произведены следующие
изменения: надстрочные номера ссылок
поставлены в в строку в круглые скобки,
сами ссылки перемещены в конец поста,
авторская разрядка заменена на выделение
жирным шрифтом, разделение на страницы не воспроизводится.
Н.Н. Воронин «СКАЗАНИЕ О РУСИ И
О ВѢЧЕМЪ ОЛЗѢ» В РУКОПИСЯХ А.Я. АРТЫНОВА
(К истории литературных подделок начала
XIX в.) // Археогафический
ежегодник за 1974 год. М., 1975. С. 175-198. В
данном посте воспроизводится текст со
стр. 175-180:
А.А. Титов,
известный собиратель рукописей и
издатель многочисленных брошюр и книг
по истории и древностям Ростово-Ярославского
края неоднократно цитирует и пересказывает
данные сочинений «ростовского летописца»
— крестьянина с. Угодич А.Я. Артынова
(1). Авторитет А.А. Титова и публикация
им ряда артыновских сочинений не
привлекли исследовательский интерес
к рукописному наследию А. Я. Артынова
(2).
Надеясь
найти какие-либо новые материалы по
истории и истории культуры Ростово-Суздальской
земли, автор впервые познакомился с
этим наследием и составил представление
о трудах Артынова в 1935 г. в Ростовском
музее (3), где хранились тогда коллекции
А.А. Титова.
Фигура
Артынова и его труды заслуживают
специального историографического или
скорее источниковедческого и
историко-литературного изучения. А пока
важно дать общее представление об этом
авторе, составе и характере его сочинений,
так как до сих пор сочинения Артынова,
в особенности в глазах местных ростовских
и ярославских краеведов, пользуются
славой историческое источника, а сам
Артынов идеализируется как
«крестьянин-краевед», «патриот» и
«основоположник изучения Ростовского
края» (4).
Жизнь
А. Я. Артынова до 1850 г. хорошо освещена
в опубликованных в 1882 г. А.А. Титовым
«Воспоминаниях» Артынова (5).
Александр
Яковлевич Артынов родился 22 августа
1813 г. в селе Угодичах под Ростовом, в
семье богатого крестьянина Якова
Дмитриевича Артынова, занимавшегося
огородничеством и поставками рыбы в
монастыри. Страсть к истории и
сочинительству была, видимо, наследственной.
По словам
А. Я. Артынова, его дядя М.Д. Артынов
в 1793 г. написал историю родного села
Угодич (6), а отец вел записи рассказов
старожилов.
Обучившись
в 1820—1821 гг. грамоте, А.Я. Артынов
вместе с отцом и его приказчиками много
ездил по разным местам России — был в
Тихвине, Устюжне, многих монастырях.
Любознательный и обладавший великолепной
памятью, он любил слушать сказки и
небылицы о «ростовских князьях» и
«богатырях» камердинера бывшего
угодичского помещика Карра — Григория
Ильина, помещичьего шута Ивана Бебнева,
«великого говоруна» угодичского
крестьянина Грачева, грамотея и
сказочника, старого гвардейского
инвалида, кантониста Якова Питерца,
называвшегося им «ростовской Шехерезадой».
Вероятно,
пристрастие к истории развил в Артынове
и учитель духовной семинарии в Тихвине
Н. К. Пашеозерский, который завершил его
образование и, кроме Часослова и Псалтыри,
«учил более истории» и давал читать
какую-то книгу по русской истории (7).
После
смерти отца в 1823 г. Артынова отдают в
мальчики в лавку к родственнику —
ростовскому купцу В.А. Малышеву. Здесь
он каждый день слушал споры собиравшихся
у лавки «на стоянку» гостинодворцев
«про старину». Вместе с опекуном и
матерью, а потом и самостоятельно Артынов
много ездил по стране, побывал в Москве,
Переяславле-Залесском, Нижнем Новгороде,
Свияжске, Казани, Грузине, Петербурге
и др. В эту пору он много читал, а во время
поездок в Петербург пользовался
библиотекой Смирдина и через приказчиков
книжного магазина Глазунова получил
доступ в Публичную библиотеку (8).
Объемистая, в 1020 страниц рукопись
1831—1847 гг. «Разные сочинения, собранные
А. Артыновым», характеризует круг его
чтений. Здесь содержатся выписки из
Пушкина, Жуковского, Нагибина, Граматина,
Слепушкина, Загоскина, Карамзина,
Бенедиктова, Ломоносова и других авторов
(9).
Он
записывал и слышанные им «предания» и
«сказки», которые, как мы видели, исходят
из среды гостинодворских приказчиков,
господской челяди или крестьян,
начитавшихся лубочной псевдоисторической
литературы и сочинявших в этом духе и
свои «сказания»; его заинтересовали
диспуты гостинодворцев на «исторические»
темы. Для характеристики этих споров и
домыслов «сказителей» достаточно
указать, что, например, говорили об
основании города Тулы еще во времена
библейского царя Давида, так как в Библии
сказано: «уготоваша стрелы в туле (в
колчане.— Н. В.)». Название села Сулость
производили от имени князя-волшебника
Ласти и его дочери Сулы; содержатель
постоялого двора в Грузине якобы
рассказал Артынову о новгородском князе
Перее-Туче, жившем здесь во времена...
апостола Андрея Первозванного, и т.д. и
т.п. (10). Фольклор этого рода густо насыщает
позднейшие сочинения Артынова.
В 1837 г.
коммерческие дела Артынова пошатнулись
так, что он должен был в 1841 г. поступить
в услужение в железную лавку своего
тестя купца Ф.Ф. Бабурина; в 1843 г. он
открыл свою мелочную лавку в Угодичах.
В 1837 г. в его руки попала рукопись его
дяди М. Д. Артынова
«Книга истории с. Угодич и о городе
Ростове и его округе» (1793 г.) и найденная
в архиве Угодичской церкви рукопись
стольника А. Б. Мусина-Пушкина «От
Ноя праотца до великаго князя Рюрика...
книга о великих князьях русских, отколе
произыде корень их» («писана в лист
кудреватой скорописью XVII в., кажется
710 г.») (11).
Эти
находки оживляют интерес Артынова к
прошлому, и он «по-прежнему стал ездить
на любимом своем коньке», т. е. писать о
ростовской старине (12). Около 1850 г. он
сочиняет историю своего родного села
Угодич, которая привлекает к нему
внимание историков (13). В 1849 г. он
познакомился с приехавшими в Ростов
И.С. Аксаковым, редактором «Ярославских
губернских ведомостей» Ф.Я. Никольским,
ростовскими и ярославскими купцами —
коллекционерами рукописей П.В. Хлебниковым,
М.И. Морокуевым, Е.В. Трехлетовым
и С.А. Серебрениковым (14). Появление
в «Ярославских губернских ведомостях»
статьи Артынова об Угодичах посеяло в
нем уверенность в том, что его призвание
— стать ростовским историографом; у
него «родилось непреодолимое желание
посвятить себя истории Ростова Великого»
(15). К тому же Артынова в 1850 г. избрали
церковным старостой Угодичской церкви,
что еще более подняло его дух. «С этого
времени началась другая половина моей
жизни»,— пишет, заключая свои воспоминания,
Артынов (16).
Жизнь
Артынова после 1850 г. (он умер в 1896 г.) и
ознаменовалась гигантским писательским
трудом. Только в собрании А.А. Титова
хранится более 30 рукописей, вышедших
из-под его пера, общим объемом более 19
000 страниц, в лист, убористым почерком.
Последняя рукопись «Летопись бытия
временных лет Ростова Великого» писалась
под диктовку уже ставшего слепнуть
Артынова и записывалась его внуком
Сергеем в 1890 г. Хронологический список
сочинений Артынова в собрании Титова
дан в Приложении «№ 3 настоящей статьи.
Там раскрывается содержание некоторых
сочинений Артынова, а также приведены
указания автора на источники и
обстоятельства появления его трудов.
Поэтому ограничимся общей характеристикой
его сочинений, оставляя последующим
исследователям анализ всего артыновского
рукописного наследства.
Воспитанный
на случайной и пестрой литературе конца
XVIII — первой половины XIX в., ободренный
вниманием М.П. Погодина и
ростовско-ярославских купцов-коллекционеров,
всячески поддерживавших его творчество,
А.Я. Артынов склонялся к тому
направлению, которое, в целях утверждения
ретроградных исторических взглядов,
не останавливалось даже перед подделкой
источников (17). С особым постоянством
Артынов берет эпиграфом своих трудов
слова Николая I: «Надо сохранить в России,
что искони бе». На одном из своих сочинений
он пишет: «Цель оправдывает средства —
правило иезуитов» (18).
Артынов
был на I Археологическом съезде и на
ужине у графа А.С. Уварова, где
М.П. Погодин «составил план, как
расположить ростовский летописец»,
показанный Артыновым в рукописи. Его
трудам оказывали внимание граф
А.С. Уваров, И.П. Сахаров, М.В. Толстой
и другие, он был избран действительным
членом Ярославского статистического
комитета (19).
Артынов
возомнил себя «Омиром», т. е. Гомером,
Ростова и Угодич и писал о себе в своих
стихах:
«Не будь
Омир — не знал бы Трои мир,
Вот нова
Троя — Артынова покроя...
Теперь
не будь ево — никто не знал бы ничего!
За труд,
сказал ум здравый, не требую и не
чуждаюсь
славы...» (20)
Нужно
признать в то же время, что Артынов
горячо и искренне увлекался своими
изысканиями и писательством. Он находил
старые документы и рукописи, списывал
их, пересказывая своими словами,
пользовался рукописями ростовских
коллекционеров, наконец, собирал
«предания» и «сказки». Для поисков
последних в ростовских деревнях он даже
получил в 1870 г. от ярославского губернатора
Унковского «открытый лист» (21). Но
Артынов, судя по его трудам, не столько
собирал местные предания, сколько
сочинял их сам, его больше пленяло
собственное творчество [выделено
Н.Н. Ворониным с помощью разрядки]
(22).
Он
работал необычайно капитально. Его
огромные фолианты снабжены сотнями
примечаний, указателями, ключами и т.
п. Но самое страшное для читателя его
трудов это то, что Артынов не ощущал и
не считал необходимым проводить границу
между подлинным источником и догадкой,
между правдой и вымыслом (и его любимым
эпиграфом было изречение Фаддея
Булгарина: «Во всякой правде есть вымысел
— во всяком вымысле есть правда»,
поощрявшее его сочинительскую страсть).
Так, в числе источников «ростовской
истории» числятся на равных правах и
исчезнувшая «летопись на бересте»
и якобы записанные со слов сказителей
предания, и цитата из исчезнувшей
«Летописи П. В. Хлебникова», и Библия, и
«Русские сказки издания Иоганна
Клаудиуса», и «Шесть русских сказок о
знаменитых царях» (1799 г.), и «Древние
сказки славян древлянских» (1778 г.), и
«Инсквизиция книга» и т. д. и т. п.
Характерно
при этом, что письменные источники
Артынова, часто «исчезнувшие», мы видим
лишь в его весьма вольном пересказе. Но
и то, что было в его руках подлинного,
видимо, относилось в огромном большинстве
к кругу баснословных исторических
сочинений XVII—XVIII вв. Кажущийся наиболее
интересным исчезнувший Хлебниковский
«Ростовский летописец», доведенный до
времени Иоанна IV, вызывал сомнения даже
у ярославских историков-краеведов
прошлого века. Большее доверие ярославских
историков вызывала позднейшая часть
летописца, в которой имелись такие
«точные» сведения, как определение
древних владельцев селений по именам
последних, например, деревня Согила —
князь Согила, село Гари — князь Гарь и
т. п. (23). Вероятно, этот
«источник» во многом определил особенности
сочинений Артынова.
Причудливая
ткань его «преданий» наполнена образами
«щастливых любовников», «злых волшебников»
и т. п. В них действуют такие герои, как
князь Силоволь, Карачун, Гвоздь,
Яслав-Хлобысть [!], богатыри Верзило,
Рача-Пурча и даже персонажи с чудовищными
тройными именами вроде Рамир-тук по
дереву, Вадим Русин Демьян, Тугарин Бор
Закедье, Буривой Сабур Вайдевут и пр.
Им сопутствуют Добрады и Прилепы,
Тихонравы и Миловзоры. В одной из своих
рукописей Артынов, начав переписывать
«предание о Громобое дивном», зачеркнул
написанное и приписал; «Снял. Есть
отдельный роман» (24).
В свои
фантастические баснословия в духе
сентиментально-романтического направления
и псевдоисторической лубочной литературы
Артынов, видимо, вводит и реальные
исторические данные, заимствованные
из рукописей местных коллекционеров
или преданий, но выделить их почти
невозможно. Артынов чистосердечно
заявляет, что и сам он тоже «пи
шет[выделено
Н.Н. Ворониным]
предания», пишет «древнюю летопись», и
признается, что его постоянное желание
состоит в приурочении к Ростову
«исторических событий» и «знаменитых
людей», способных прославить «многонародный
великий Ростов». Язык Артынова представляет
смесь слащавых оборотов с грубоватой
речью крестьянина, порой раешника,
ярмарочного балагура, и нарочито
книжными, учеными пассажами; этот язык
скрывает единообразным покровом и
сочиненное Артыновым, и те крупицы
подлинных устных и письменных источников,
которыми он, видимо, все же располагал.
Рукописное
наследие Артынова велико лишь
количественно. По существу же он
неоднократно «переиздает» себя с теми
или иными дополнениями или вариантами
(см. Приложение № 3). В этой страсти писать
и переписывать самого себя есть нечто
маниакальное. Так, он несколько раз
переписывает свою «Историю села Угодичь»
— в собрании А. А. Титова восемь списков
и фрагментов этого сочинения. «История»
Ростова и его округи строится по существу
на одном материале и репродуцируется
в кратком или распространенном виде
под разными названиями: «История Ростова
Великого», «Скаски и легенды Ростовского
края, «Памятники старины», «Ростовские
скаски», «Ростова Великого князья,
иерархи и знаменитые люди», «Ростовский
летописец», «Ростовская мифология»,
наконец, «Летопись бытия временных лет
Ростова Великого».
Такова
общая оценка «ростовского летописца
XIX в.» А. Я. Артынова и его трудов.
[ПРИМЕЧАНИЯ]
1 А.А. Титов. Ростовский
уезд. М., 1885; он же. Предания о ростовских
князьях. М., 1885 и др.
2 О рукописях А.Я. Артынова
см.: Я.Н. Розов. Светская рукописная книга
XVIII— XIX вв. в собрании А.А. Титова. —
«Сборник ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина»,
т. II. Л., 1954, стр. 142; он же. Новые поступления
из собрания А.А. Титова.— Там же, т. III.
Л., 1955, стр. 171—186.
3 Приношу сердечную
благодарность бывшим сотрудникам
Ростовского музея О.М. Белкиной и
3.К. Ксеневой за оказанную мне помощь
при работе в музее. В настоящее время
почти все рукописи собрания А.А. Титова
находятся (под теми же номерами) в
Государственной публичной библиотеке
им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.
4 60-летию со дня смерти
А. Я. Артынова было посвящено собрание
совета Ростовского музея и Ростовского
отделения Всесоюзного общества по
распространению политических и научных
знаний, состоявшееся 1 марта 1956 г., на
котором П.А. был сделан доклад «Труд
и труды А.Я. Артынова».
Пользуюсь случаем
сердечно поблагодарить доктора
филологических наук Н.Н. Розова за помощь
в уточнении и пополнении хронологического
списка сочинений А.Я. Артынова.
5 «Воспоминания
крестьянина села Угодич Ярославской
губернии Ростовского уезда Александра
Артынова».— «Чтения в Обществе истории
и древностей российских», 1882, кн. I, III
(далее — «Воспоминания...»).
6 ГПБ, собрание А.А.
Титова, № 3344, «Село Угодичи», прим. 78
(далее — ГПБ, № ...).
7 «Воспоминания...», стр.
28—29.
8 Там же, стр. 139—140.
9 Государственный
Ростово-Ярославский архитектурно-художественный
музей-заповедник, библиотека (далее —
РЯМЗ), р-435.
10 «Воспоминания...»,
стр. 38, 39, 51—52.
11 Там же, стр. 118—119.
12 Там же, стр. 139.
13 Черновой автограф
дефектной рукописи (№ 1540), перемешанной
со стихами и разными заметками автора,
датирован 1850 г. (?)
14 «Воспоминания...»,
стр. 145—146.
15 Там же, стр. 161—162.
16 Там же, стр. 164.
Последующие страницы «Воспоминаний...»
Артынова, изданные А.А. Титовым (М.,
1884), интереса не представляют, они
доведены до 1852 г. и посвящены рассказам
о колдунах, знахарях, о ремонте и
расширении Артыновым Богоявленской
церкви в Угодичах.
17 А.Н. Пыпин. Подделки
рукописей и народных песен. [СПб.], 1898.
18 ГПБ, № 4549, «Ростовский
летописец Александра Артынова», первый
чистый лист»
19 Там же, л. 8 об.; К. Д.
Головщиков. Деятели Ярославского края,
вып. II. Ярославль, 1899, стр. 219. В одной из
своих рукописей (РЯМЗ, р 378 «Сборник
Ярославской губернии Ростовской округи
села Угодич крестьянина Александра
Артынова») автор поместил в прим. 654 (лл.
492—493 об.) копию своего письма от 29 марта
из Москвы в Ростов к своим детям и купцу
Лубенскому. Это письмо ярко характеризует
прежде всего самого Артынова с его
самохвальством, ханжеством, малограмотностью
и пр. Кроме того, там дана картина
заседаний I Археологического съезда,
бытовой обстановки и ужина у графа А.
С. Уварова. Попутно Артынов очерчивает
фигуры некоторых участников съезда.
См. текст письма в Приложении № 2 настоящей
статьи.
20 ГПБ, № 1938, «Сборник
отрывков работ Артынова», л. 1 об. Позднее,
незадолго до смерти, Артынов написал
«Оду на продолжительное молчание
славного историка с. Угодичи А. Я.
Артынова» (ГПБ, № 4628, папка бумаг А. Я.
Артынова).
21 ГПБ, № 3493, «Великий
Ростов, его князья, их уделы...», «Вместо
предисловия»,
22 Здесь
и далее разрядка моя, — Н. В.
23 А.А. Титов. Ростовский
уезд, стр. VI—VII. Можно думать, что этот
летописец был подделкой. Сам Артынов
так описывает его: «П.В. Хлебников и Е.В.
Трехлетов свои ростовские летописи
выдавали хотя не за оригинальные рукописи
князя Константина, но за верные с них
копии, писанные в XV столетии. Летописец
Хлебников писан мелким убористым
полууставом под названием: «Книга-сказание
о святом и великом граде Ростове и о
весе его, како тии сташа и что ради иже
слышахом от отчев наших и яже видехом
очима нашима и яже слышахом ушима
нашима...» Трехлетовской ростовской
летописец был подобен Хлебниковскому
в... переплете, в лист, писан почти таким
же полууставом под именем «Книга, а в
ней собрание всех живущих на лице всея
земли племен и народов, от коле корень
их произыде, образ и подобие их». У обоих
этих летописцев главные листы раскрашены
киноварью и другими красками...» (ГПБ,
№4549 «Ростовский летописец», ч. II, стр.
311—312).
24 ГПБ, № 1940, [Сказки и
легенды Ростовского края], л. 136 об.
Ссылки на другие части статьи Н.Н. Воронина:
Н.Н. Воронин рассматривает биографию А.Я. Артынова и дает общую характеристику его работ
Н.Н. Воронин анализирует текст из рукописей А.Я. Артынова, который публикует в приложении № 1
приложение № 2 к статье Н.Н. Воронина
приложение № 3 к статье Н.Н. Воронина
Комментариев нет:
Отправить комментарий