Договор усыновления между ростовскими посадскими, 1807 г.

Василий Максимов. "Мальчик-механик" (1871)

В ХVIII — первой половине XIX в. особенности и процедура усыновления обусловливались сословной принадлежностью усыновителей и усыновленных. Сословность накладывала свой отпечаток на содержание требований, касающихся воспитания, для каждого сословия существовали свои требования. Усыновление дворянами, лицами духовного звания и «почетными гражданами» производилось по постановлению губернских правлений; купцами и посадскими – по постановлению казенных палат. При этом во всех случаях требовалось утверждение Сената. В крестьянской среде усыновление совершалось с ведома мирских обществ.

В случае усыновления детей из чужой семьи договор требовалось составлять в письменной форме. В маклерских книгах города Ростова конца XVIII – начала XIX в. отложились тексты договоров между представителями купцов и посадских, касающиеся усыновления. Рассмотрим один из таких документов.

9 декабря 1807 г. ростовские посадские Николай Николаев Филимонов и Иван Федоров Ставотин учинили между собой «условие». Ставотин отдал Филимонову, «в вечное его усыновление» своего сына Николая. Указывается возраст мальчика – 3 года. Отец сделал это по собственному желанию, то есть добровольно. Кроме того, он называет такие серьезные причины, как бедность и немалое семейство. Мальчик отдавался на собственное пропитание усыновителя. Филимонов, добровольно, по неимению у себя детей мужского пола обязался принять к себе малолетнего Николая Иванова вместо сына, воспитывать «без недостатка», обучать приличному, по его способности и разума, рукоделию или промыслу. В тексте еще раз подчеркивается: «Яко родного своего сына». Для посадских и купцов обычно было принято, чтобы усыновленный «дабы мог воспитываться в знании приличного его состоянию промысла или ремесла». Мальчик по условиям договора должен был с малолетства быть у Филимонова и его жены в полном послушании и повиновении.

Усыновитель обязался упомянутого Николая Иванова причислить в будущую ревизию к своему семейству и уплачивать все надлежащие повинности. Отец мальчика наоборот должен был его из своей семьи навсегда исключить. Что делалось через казенную палату.

При достижении усыновленным возраста, когда он становился способным и «достойным» распоряжаться имуществом, усыновитель обязывался допускать его «до управления» имением. До своей смерти Филимонов оставался полным хозяином своего имущества, «имея волю по надобности» продать его или заложить. После его смерти имущество переходило к жене - Ульяне Якимовой. Из текста явствует, что если «паче чаяния оной сын мой Николай будет и у жены моей не в послушании и не в повиновении, тоже не заслуживая, чтобы его допустить до владения имения», то жена, вдова, была вольна оставшееся имение продать или заложить. После смерти обоих приемных родителей все движимое и недвижимое имущество переходило к усыновленному, Николаю Иванову. И более никому из других наследников.

Договор завершается традиционной, широко распространенной формулировкой: «сие условие содержать нам обоим свято и нерушимо». Далее оговаривается, что после записи текста договора в маклерскую книгу у Филимонова оставался его подлинник, а Ставотину копия с подписью Филимонова. Заключённое условие ростовские посадские подписали собственноручно, то есть были грамотны. 24 января 1808 г. оно было явлено в Ростове у маклерских дел. В маклерскую книгу договор под №25, скорописью, чернилами коричневого цвета внес маклер Алексей Привалов. В конце документа чернилами черного цвета подписано, что «К сей записке ростовской посадской Иван Савотин руку приложил». Далее теми же черными чернилами, другим подчерком: «Подлинное условие Николай Николаев сын Филимонов получил и расписалса».

Таким образом, содержание договора усыновления устанавливалось соглашением заинтересованных сторон, и он касался следующих существенных условий: соглашение предусматривало уравнение в правах с родными детьми, надлежащее воспитание, установление имущественного статуса усыновляемого; усыновитель чаще всего брал на себя обязательство по достижении брачного возраста усыновленного женить его, наделить имуществом для самостоятельной жизни. Довольно часто усыновление предусматривало оставление имущества в наследство усыновленному. Оскорбление, непочтительное отношение к усыновителям подвергалось безусловному моральному осуждению и практически не допускалось в обыденной жизни. Договор усыновления мог быть расторгнут совместным соглашением заинтересованных сторон до наступления оговоренных обстоятельств.

Литература и источники:

Фабричная Т.Б. Эволюция института усыновления в российском праве XVIII-XX вв. // Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Владимир, 2010.

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3493. Л. 22 об. – 23.