Ростовская земля. История и культура: Из семейного альбома Елены Михайловны Анисимовой

воскресенье, 14 февраля 2021 г.

Из семейного альбома Елены Михайловны Анисимовой

Алексей Никитич Моторин (стоит, справа) с работниками торгового заведения в Петербурге, 1898 г. 11х16,4 см. На обороте, подпись простым карандашом: "1898 г.". Подпись черными чернилами; "Алексей Моторин". Фотография Прозоровского, С. Петербург. Петербургская стор. Кронверкский прос. Д.№63. Близ Зоологического сада. Негатив хранится.

Фотографиями своего семейного альбома и своими воспоминаниями поделилась живущая в Ростове Елена Михайловна Анисимова. Елена Михайловна – дочь Антонины Алексеевны Моториной, внучка известного огородника и торгового работника Поречья-Рыбного Алексея Никитича Моторина, племянница нашего замечательного учителя английского языка и организатора школьной внеклассной работы Калерии Алексеевны Зориной.

- У Никиты Петровича Моторина было много детей, не восемь ли человек, выжили пятеро - четыре сына и дочь Надежда. Дом наш родовой в Поречье, в Кузнецовке, ул. Ленинская, был двухэтажным: низ каменный, а верх деревянный. И когда они стали постепенно жениться, приводить жен с собой, в доме было, как в муравейнике. Постепенно сыновья стали отделяться. Кто строился, кто уезжал. Дед, Алексей Никитич, остался последним. В возрасте 9 лет его отправили в Петербург, в «мальчики» - обучаться торговому делу.

Дед Алексей Никитич Моторин был женат два раза. Первая жена умерла. Детей в этом браке не было. А нашу бабушку Веру он увидел в Ростове. В семье мещан Пилкиных. Дом их в Ростове стоял напротив Кекинской гимназии, на перекрестке. Двухэтажный деревянный дом. Ныне снесен. В семье Пилкиных было шесть детей и бабушка была самая младшая. Ее все звали Верочкой. Она была самой младшей, маленькой и ее все очень любили.

Алексей Никитич был небольшого роста. В молодости, когда его отдали в лавку в Петербурге, он, возможно, повредил себе позвоночник и не вырос. Бабушка, Вера Александровна, была маленькой, миниатюрной. Тетя Катя тоже была не высокой. Ко времени женитьбы дедушки его отец Никита Петрович, очень постарел. Передал лавку Алексею Никитичу. Дед с бабушкой уехали в Петербург. В Питере они родили двух детей: дядю Юру или Георгия в 1915 г. и мою маму Антонину в 1917 г.

Наш дом в Поречье в 1910-е гг. пришел в ветхость. Верхний этаж был очень старым, практически рушился. Пришел урядник и велел ремонтировать. Поскольку семья жила в Петербурге, второй этаж не стали восстанавливать. Много нужно было вложений. Выслали из Питера деньги и крышу покрыли на каменном первом этаже. Дом был с очень широкими, до 40 см, половицами. Я это помню. Меня из Ростова, а у тети Риты Веру и Валеру из Семибратова, отправляли на лето в Поречье. К тете Кате под крыло. Помню кирпичные старые, сырые у земли стены. Запах сырости.

Дядя Юра – Георгий… У него была страсть к механике. Все, что он ни собирал, у него все начинало двигаться, работать. Механик от Бога. Он с Великой Отечественной войны пришел живой, потому, что служил техником, механиком на аэродромах. Они разбирали и собирали самолеты, ремонтировали их после боев. Дядя женился на тете Клаве. Она была женой, вдовой, его погибшего сослуживца, летчика-испытателя, от которого осталась дочь. Потом, в 1941 г. появилась их общая дочь Антонина. Сейчас она живет в Петербурге.

Мама, Антонина Алексеевна, родилась в апреле 1917 г. Когда в Петрограде уже прошла февральская революция. В городе было очень неспокойно – митинги, истерика. Бабушка даже бегала на Ленина смотреть на Финляндский вокзал. Но жизнь до 1917 г., в семье скрывалась. Как Софья мне рассказывала, дедушка с бабушкой в 1920-1930 гг. всегда говорили об этом «ухо в ухо». Репрессии были очень сильные. Люди иногда просто исчезали. Но иногда, дед, когда за рюмкой расслабится, им говорил: «Вот если бы не они, то вы были бы у меня купчихами». К осени 1917 г. когда в Питере стало совсем неспокойно, запахло жареным и нечего было есть, они уехали в Поречье. Так всю жизнь в Поречье и прожили. Бабушка наша пережила деда, Алексея Никитича, ненамного.

В Поречье у Алексея Никитича и Веры Александровны родились дети: Екатерина в 1920 г., София в 1925 г., Маргарита 1927 г, и Калерия в 1933 г. Екатерина и Соня, похожи на маму. Соня всегда позиционировала себя от мамы. А остальные на отца, Моторинские. У сестры деда – Надежды была дочь Валентина, а у Вали – Муза. Жили они в Севастополе, потом в Чебоксарах. Мы были дружные. Они всегда к нам приезжали. Надежду всегда, почему-то звали «Маманя». Она всегда хотела учиться. На врача. В детстве я слышала, что она уехала в город, заключила фиктивный брак, поступила на фельдшерские курсы. Надежда всю жизнь проработала фельдшером.

София считается у нас хранительницей семейных рассказов и историй. У кого какая сложилась судьба. Она много знала. Сейчас подзабыла конечно. Ей 96 лет.

Однажды вся наша родня собралась, а в Поречье также приехал наш сосед Тучин. И говорит: «Давайте я вас всех вместе сфотографирую!». Он фотографировал нас у дома.

Сестра моей бабушки – Александра Александровна. Ее дочь Нина работала на «Рольме», начальником отдела кадров. У нее было трое детей. Жили они за конторой фабрики, в доме барачного типа, в трехкомнатной квартире. Нина была величавой и волевой, красивой блондинкой. И ее дочь была на нее похожа, директор школы в Ярославле.

Помню рассказы тети Сони о том, как мужчины уходили в дни Великой Отечественной войны на фронт. У ростовского военкомата стоял вой. А когда был дан гудок отправляться – вся площадь просто завыла. Женщины плакали, провожая парней, отцов, братьев, мужей. Это был ужас! Соня провожала своего одноклассника – Женю Власова. Она его очень любила. Женю забрали в 1942 г. и направили в пулемётное училище. Почти все ребята этого класса ушли на фронт. И почти все погибли на Курской дуге. Погиб и Женя под городом Карачев, тогда Орловской области. Из всех парней класса домой вернулся только один – Александр Шуин.

Соня в военные годы училась в мединституте. Из Ростова в Поречье ходила зимой через озеро Неро и по реке Саре пешком, по санному пути. «С вокзала идешь, - вспоминала она, – никто не подвезет, темно и страшно». В одной руке у нее был зажат комок тресты (тростника), а в другой руке – спички. Потому, что ходили волки. Была надежда так их отпугнуть, очень страшно! А один раз ее на реке встретил Саня Шуин, вернувшийся с фронта, раненый, с перебитой рукой. После войны он мало пожил…

Рассказывали тетушки о посиделках молодежи на «Большом мосту» в Поречье. Гармонь. Они пели частушки. Один начинает, а другой должен закончить. Сочинить на лету. Не всегда складно. А иногда обидно. Такое было у молодежи пикирование. Зачастую между парнями и девушками…

Алексей Никитич Моторин. Конец XIX в. Санкт-Петербург. 8х6,3 см. На обороте, фотография Э. Брейер. Петер. Стор. Большой просп. №34-2. С. Петербург

Сестры Пилкины. Александра и Верочка. Мещане Ростова. 6,7х10,1 см. На обороте, фотограф М.А. Орлов. Ростов Яросл. Покровская ул. соб. дом. Увеличение портретов.

Сестры Пилкины. 6,8х11 см. На обороте: Фотография М.А. Орлова в Ростове Ярославском. Покровская ул. Собственный дом Увеличение портретов. Негативы хранятся.

9,8х15,6 см. На обороте: Фотография Прозоровского. Санкт-Петербург. Петербургская стор. Кронверкский прос. Д. №63. Близ Зоологического сада. Негатив хранится. Подпись простым карандашом: "Павел Смирнов(?) и Алексей Моторин"

Верочка Пилкина - Моторина. 21,8х27,3 см

Надежда Никитична Моторина со своей матушкой. Конец XIX в.

Надежда Никитична Моторина со своей дочерью Валентиной. 1910 гг. На обороте, фотограф М.А. Орлов. Ростов Яросл. Покровская ул. соб. дом. Увеличение портретов.

Служащие Ростовской земской управы. 1910 гг. Во втором ряду справа последняя: Надежда Никитична Моторина, в замужестве за ростовским купцом Леонидом Владимировичем Поповым, работала в деревне земским фельдшером

Семья Ссориных. Стоит вторая слева - Нина - дочь Александры Александровны Пилкиной. Семья ее мужа, Ссорина Александра Александровича. Начало XX в. 17,4х11,1 см

2 класс Поречской школы, 1935 г. (Датировано по аналогичной фотографии с подписью) 16,8х11 см. По нижнему краю подпись фотографа обрезана, не читается. Класс Софии Моториной. Она - четвертая во втором ряду. На обороте, подпись шариковой ручкой, синий: "Второй класс. Мне 9 лет. Уч-ца Евдокимова Антонина Дмитриевна"

Георгий Алексеевич Моторин, 1930 гг. 6,4х13,7 см. На обороте фиолетовыми чернилами подпись: "Брат Георгий "Юруня"

Семья Моториных, Поречье-Рыбное, 1930 гг. 11,9х9,1 см

7 класс Поречской школы, 1940 г. Женя Власов на переднем плане, лежит, справа, в светлом пиджаке. 11,5х8,6 см. На обороте, фиолетовыми чернилами подпись:
"7 кл. 1940 г."

Георгий Моторин, 8 ноября 1939 г. 11х9 см. На обороте, синими чернилами подпись: "На долгую и добрую память сестре Антонине от Георгия. 1930 г. [Ниже] 8/XI-39. [подпись] Г. Моторин"

Семья Георгия Моторина, декабрь 1945 г. 9.6х5.7 см. На обороте фиолетовыми чернилами подпись: "На память сестре Антонине от брата Георгия. Вот она, моя семья! Декабрь 1945 г."

Семья Моториных у дома. Поречье-Рыбное. Август 1946 г.11,5х8,5 см

11,5х8,5 см. На обороте синим карандашом подпись: "Август 1946 г."

Сестры София и Маргарита. 22 декабря 1946 г. Ярославль.11,4х8,5 см. На обороте выцветшими черными чернилами подпись: "На память Тосе от сестер Сони и Риты. -/-/-/- Посмотри и вспомни серьезную Софу и всегда улыбающуюся Маргариту. --- 22/XII-46 г. Ярославль"

8,1х11,5 см. На обороте по нижнему краю синим карандашом подпись: "На память Соне от сестры Вали. 25/I-47 г."

Софочка Моторина. 11,4х15,3 см. На обороте синими чернилами подпись: "15 декабря 1947 г. 5 к(урс) Петру от Софочки"

Бракосочетание Маргариты и Евгения. Брак регистрирует Антонина Алексеевна Моторина. Она тогда работала в ЗАКСе. 12 июля 1950 г. 11,7х8,5 см. На обороте, синими чернилами подпись: "На память Софочке. Взгляни и вспомни нас во время бракосочетания 12/VII-50 г. Рита и Женя"

11.7х8.3 см. На обороте фиолетовыми чернилами подпись: "Март 1951 г. Г. Петрозаводск"

12,7х9 см

Калерия Алексеевна Моторина. Ярославль, 1954 г. 8,4х14 см. На обороте синими чернилами подпись: "Милой Тосе от Клары. Ярославль. 1954 г."

Похороны Г. Соколова - мужа двоюродной сестры, Антонины (у изголовья), пос. Борисоглебский, 1950 гг. 18,3х13,2 см.

Похороны Алексея Никитича Моторина. Поречье-Рыбное, 21 октября 1957 г. 18,3х13,2 см. На обороте фиолетовыми чернилами подпись: "Умер 19 октября 1957 года ...только его и видели..." Приписка шариковой ручкой, синий цвет: "Родился 7 октября 1878"

Похороны Алексея Никитича Моторина. Поречье-Рыбное, 21 октября 1957 г. 17,4х12,3 см. На обороте подпись шариковой ручкой, синий цвет: "Папа Алексей Никитич Моторин. Родился 7 октября 1878 умер 19 октября 1957 г. 57-22=79"