Контракт аренды ростовскими купцами здания Конюшенного двора, 1804 г.

Конюшенный двор, фрагмент, 2020. Фото: Министерство культуры РФ

В маклерской книге города Ростова за 1803-1805 годы отложился контракт, связанный с историей Конюшенного двора Ростовского архиерейского дома в начале XIX в. Рассмотрим его.

Итак, 25 января 1804 г. ростовские 3-й гильдии купцы Михаил Иванов Маскалев и Василий Иванов Скатерников заключили договор с определенным над ростовским Его Высокопреосвященства [архиерейским] домом смотрителями. Первым из смотрителей упомянут архимандрит Ростовского Богоявленского Аврамиева монастыря Иосаф. Второй - строитель Ростовского Белогостицкого монастыря, иеромонах Исакий.

Предметом договора послужила сдача в аренду упомянутыми смотрителями - купцам, состоявшего при Ростовском архиерейском доме всего здания Конюшенного двора, за исключением того места, где была устроена и функционировала богадельня.

Срок аренды или «содержания» Конюшенного двора, довольно длительный – 12 лет, начиная с момента заключения договора, то есть, с 25 января 1804 г. и заканчивая 25 января 1816 г. Из текста документа следует, что сумма арендной платы была выработана на основе публично проведенных торгов, то есть, наивысшей суммы, предложенной разными лицами в них участвовавшими. Она составляла 150 рублей в год. Отметим, что все суммы и даты в тексте написаны прописью. При этом, на арендаторов или «содержателей» Конюшенного двора ложился целый ряд обязательств, которые в тексте изложены в следующих десяти пунктах.

Во-первых, весь упомянутый «оброк» Маскалев и Скатерников должны были выплачивать вперед, в начале каждого года, к 25 января, то есть, к дате заключения договора. В случае просрочки платежа арендаторы обязались платить «оброчную сумму» с указанными, уже за каждый месяц, годовыми процентами. Во-вторых, все перестроенное купцами для своих нужд «в покоях того двора или в сараях», по прошествии 12 лет оставалось в собственность арендодателя. Арендаторы не могли требовать за такие перестройки от арендодателя ни возмещения затрат, ни исключения данных издержек из суммы арендной платы. Третий пункт также касался возможного строительства. Внутри Конюшенного двора купцы имели намерение сделать, для своих выгод, кровлю. По истечении срока аренды они были вправе ее разобрать и вывезти.

В четвертом пункте обговаривались обязательства арендаторов, связанные с возможным прибытием Его Высокопреосвященства или его представителей в Ростов. В таких случаях купцы должны были оставлять для их лошадей шесть стойл и каретный сарай, а для служителей отводить особый и «неутеснительный покой», без требования за данные издержки какого-либо платежа, даже если это занимало долгое время

Пятый пункт предоставлял возможность арендаторам во внутренних покоях и сараях производить перестройку по их собственному усмотрению. Однако, пробивать новые оконные и дверные проемы без ведома арендодателя строго запрещалось. Для этого требовалось получить письменное разрешение.

В шестом пункте значится, что арендаторы принимали здание Конюшенного двора по описи и с распиской в его приемке. По истечении срока аренды они были обязаны сдать здание арендодателю «во всей целости, так точно, как приняли и со вновь прибавочною внутри покоев и сараев пристройкою». Все пристройки и перестройки, сделанные за время пользования зданием, купцы должны были вносить в опись. За все утраченное или поврежденное, все, что по прошествии срока не сходилось с описью, купцы строго обязывались заплатить деньгами или возместить утраченные вещи аналогичными или близкими к тем, что были указаны в описи.

Седьмой пункт касался ответственности арендаторов при пожаре. Если пожар в Конюшенном дворе происходил по вине купцов, их работников, постояльцев, приезжающих людей или по ветхости печей, а также по причине поджога, то все сгоревшее содержатели, согласно описи, обязывались восстановить за свой собственный счет. В тексте подчеркивается, что данные затраты ни коим образом ни должны были вычитаться из суммы арендной платы. Однако, если пожар происходил от удара молнией во время грозы или от пожара соседних строений, в таком случае здание восстанавливалось за счет арендодателя.

В восьмом пункте обговаривались обязательства арендаторов, касавшиеся текущего ремонта здания, которые должны были делать за свой счет все «поправки и починки», кроме кровли, а также разрушения и падения стен и сводов. Таким образом, капитальный ремонт здания – крыши, кирпичных стен и сводов относился к обязанностям арендодателя. Девятый пункт обязывал купцов-компаньонов содержать в должном порядке, чинить и чистить, проходившую около Конюшенного, на большой проезжей дороге, каменную или булыжную мостовую.

Последний, десятый пункт договора содержит обязательства арендаторов не принимать к себе работники беглых и подозрительных людей. Они несли полную ответственность при возникновении в данном постоялом дворе ссор и драк между приезжими и живущими а также в случае убийства постояльца. В заключении отмечается, что обе стороны решили записать «условие» в маклерскую книгу в Ростове. Подлинник договора оставался на хранении у арендаторов. Представители Его Преосвященства или арендодатели, получали копию документа.

Ниже, под текстом договора стоят подписи ростовских купцов Михаила Иванова Маскалева и Василия Иванова Скатерникова, которые подписали документ собственноручно, то есть были грамотны.

На следующий день, 26 января 1804 г. договор был представлен в Ростове маклеру Алексею Привалову, записавшему его в маклерскую книгу под №16. Под текстом, другим почерком завиксированы подписи купцов: «К подлинной записке ростовский купец Михайла Иванов сын Маскалев руку приложил. Далее, другим почерком: Подлинное условие ростовский купец Василей Скатерников явил и расписался».

Таким образом, контракт свидетельствует, что здание Конюшенного двора, как и другие помещения архиерейского дома или Ростовского кремля, после перевода кафедры в Ярославль, сдавалось в аренду, на длительный срок представителям купеческого сословия, под постоялый двор. Документ характеризует права и обязанности арендаторов и арендодателя относительно содержания и использования здания, прилегавшей к нему территории в начале XIX в.

Источник:

РФ ГАЯО. Ф. 204. Оп. 1. Д. 3357. Маклерская книга за 1803-1805 годы. На 267 листах. Л. 102 об. – 103 об.

Л. 102 об. №16. Января 26. Одна тысяча восемьсот четвертого года, января двадцать пятого дня, ростовские третьей гильдии купцы Михайло Иванов сын Москалев и Василий Иванов же Скатерников заключили сие условие с определенным над ростовским Его Высокопреосвященства домом смотрителями ростовских Богоявленского Аврамиева архимандритом Иосафом и Белогостицкого монастырей строителем, иеромонахом Исакием, в том, что состоящие при означенном доме конюшенный двор весь, исключая того места, где устроена богадельня, отдали они, смотрители нам, Маскалеву и Скатерникову в содержание на двенадцать лет, считая от вышеписанного числа по двадцать пятое ж число января будущего тысяча восемьсот шестнадцатого года, из постановленного при торге оброка, по сто по пятидесяти рублей за год, с таковым при том со стороны содержателей обязательством: 1. Означенный оброк должны мы, Маскалев и Скатерников платить в дом Его Высокопреосвященства по наступлении каждого года к означенному двадцать пятому числу января месяца весь вперед. А если в сей срок оного не представим, то обязуемся платить ту оброчную сумму с указанными уже за каждый месяц годовыми процентами без отрицательно. 2-е. Что в покоях того двора или в сараях по рассмотрению нашему будет коштом нашим вновь устроено, того по прошествии двенадцати лет да и прежде сего нам не разбирать и платы, чего б оная постройка ни стоила, от дому Его Высокопреосвященства не требовать, да и в оброчную сумму не зачитывать, то предоставлять в пользу дома безденежно. 3-е. Ежели внутри того двора сделаем мы кровлю, каковую для выгод своих произвесть намереваемся, то по прошествии срока вольны мы оную разобрать и свести. 4-е. Когда в Ростов имеет быть приезд Его Высокопреосвященства или посланные от дому его, на сей случай должны мы, содержатели, оставлять для лошадей шесть стойл и каретный сарай, а для служителей отводить особенный и неутеснительный покой без требования за то платежа. Хотя бы и через долгое время нужно было квартировать (Л. 103) в нем. 5-е. Во внутренних покоях и сараях пристройку производить нам самим по себе, как рассудится. А ежели где нужно будет прибавить окон или дверей или на новом месте пробить, в таком случае должны мы, содержатели относиться к нам смотрителям или кому вверен будет по них дом в смотрение и без позволения их отнюдь не начинать. 6. Принять нам оной двор по описи, с распискою и по прошествии срока сдать во всей целости, так точно, как приняли и со вновь прибавочною внутри покоев и сараев пристройкою, которую по зделании и в опись должны внести. За утраченное же что либо или поврежденное и с описью несходственное обязуемся мы, содержатели, заплатить чего будет стоить деньгами или сделать самую ту вещь сходственно с описью безотрицательно. 7-е. Ежели во время нашего содержания от небрежения и несмотрения нашего или работников, постояльцев и приезжающих людей или по ветхости печей, также от кого по умыслу и не умышленности последует от чего Боже сохрани пожарный случай и на оном дворе кровля и прочее деревянное строение сгорит, то все сгоревшее должны мы, содержатели, сходственно с описью построить своим коштом и в оброк не зачитывать. А если сие случится от запаления молниею или от посторонних строений, тогда оное производить казною дома Его Преосвященства. 8-е. Поправки и починки, кроме кровли, также разрушения и падения стен и сводов, все исключая оного, имеют быть на нашем отчете, которые и должны мы исправлять своим коштом. А их, смотрителей к тому не понуждать. 9-е. По сделании против оного двора на большой проезжей дороге каждую дома Его Высокопреосвщенства  каменную мостовую во все наше содержание починивать и чистить своим коштом и до дома ничем не касаться. 10-е. Безпаспортных (Л. 103 об.) беглых и подозрительных людей не держать. И ежели случится между приезжими и живущими во оном дворе постояльцами ссоры, драки или убийства, во всем том ответствовать обязуемся мы, содержатели. Впрочем условие да будет нерушимым и по записании в маклерскую книгу в Ростове получить оное им, смотрителям и хранить, а нам выдать с него копию. В чем под сим и подписуемся.

К сему условию ростовский третьей гильдии купец Михайло Иванов Маскалев подписуюсь своеручно. К сему условию ростовский купец Василий Иванов Скатерников подписуюсь своеручно.

Одна тысяча восемьсот четвертого года января двадцать шестого дня сие условие от ростовских купцов Михаила Иванова Маскалева, Василья Иванова Скатерникова и Его Высокопреосвященства от смотрителей ростовских Богоявленского Аврамиева архимандритом Иоасафом, Белогостицкого монастырей, строителем, иеромонахом Исакием в Ростове у маклерских дел явлено и в книгу под №16 записано. Маклер Алексей Привалов.

К подлинной записке ростовский купец Михайла Иванов сын Маскалев руку приложил. Далее, другим почерком: Подлинное условие ростовский купец Василей Скатерников явил и расписался.