Борисоглебская история: крестьяне и кресткомы

Как известно, в 1921 году был принят Декрет о создании кресткомов – комитетов крестьянской общественной взаимопомощи (ККОВ). У нас принято только положительно оценивать эти формирования. Например, в вышедшей в 1985 году в Ярославле книге «Очерки истории Ярославской организации КПСС» пишется: «В условиях нэпа организация крестьянской общественной взаимопомощи позволяла лучше обеспечивать потребности нуждающегося сельского населения, активнее подключать к взаимоподдержке различные слои крестьянства».

Но архивные документы дают свидетельства того, что в самой крестьянской массе существовало отрицательное отношение к этим образованиям.

В фонде Борисоглебского волисполкома в Ростовском филиале Государственного архива Ярославской области хранится документ от 1927 года, имеющий очень конкретное название: «Реагирование крестьян по организации ККОВ».

Там сообщалось, что недовольство крестьян вызывает, например, «коллективное членство», «принудительное втягивание в члены». Критиковали крестьяне те статьи положения о комитетах КОВ, которые говорили о том, что «в случае ликвидации общества все должно перейти в распоряжение вышестоящих органов». Люди резонно рассуждали: «крестьяне работают создают фонды и средства, приобретают машины» – а выходит, что все эти приобретения «считать своими нельзя»?!

Недовольны ККОВами были все слои крестьянства и даже сами комитетчики – те, что стояли у руководства этими обществами.

Как пишется в документе, «средняки обижаются на то, что их комитеты заставляют пахать на общественной запашке и вообще работать, а получает помощь беднота, а нам все нет, потому что мы средняки. Налог платим без скидки, беднота не платит или пользуется скидкой а живет чуть ли не лучше нас...».

Комитетчиков же буквально замучила пресловутая отчетность. В архивном документе содержатся свидетельства крестьянина Тулякова, который рассказывает: «прислали цифровой отчет в 40 вопросов. Заполни и дай точные указания что у вас есть, а какое бы дело вышестоящим органам до того как мы работаем и что имеем, мне так и общество сказало, что не давай никаких сведений, оне нам ничего не помогали, а только снас взять хотят».

Крестьянин Богомолов из села Никола-Пенье справедливо замечал: «организация чисто крестьянская, так пусть крестьяне на местах и усматривают, кому оказать помощь, кому дать ссуду, а не так что только беднякам и помогают...».

Заключается документ таким утверждением: «Взгляд крестьянства как бедняка и средняка на КОВ ликвидаторский».

Такое настроение крестьян понятно. Ведь это 1927 год, продолжается нэп, крестьяне помнят рыночную экономику, расцветавшую до революции. те, кто умел и хотел работать, – уже поправили свое хозяйство после продразверстки, голодных лет гражданской войны, чувствуют себя хозяевами. Потому-то и выступают они против ККОВ, что понимают их как стремление ограничить самостоятельность каждого хозяина, навязать уравниловку. Они еще не ведают, что через два-три года «вышестоящие органы» шагнут дальше – объявят в Борисоглебском районе сначала коллективизацию, потом выделят на территории «районы сплошной коллективизации». Самостоятельность же крестьянина, право его получать по труду надолго исчезнут с повестки дня.

Статья была сдана для публикации в борисоглебской районной газете "Новое время" 09.09.1989.