Поречье-Рыбное. Священник - изобретатель о. Алексей Голосов

Рисунок  1 машины, изобретенной  отче Алексеем Голосовым

Делая небольшой исторический экскурс о культуре цикория в России, И.И. Хранилов писал, что первоначально в России его обработкой в конце XVIII в. занимался немец Гакман, имевший в Выборге распашку для цикория. Он изготовлял из него молотый кофе, который продавал в бумажных трубочках в Петербурге и других городах. Спрос на цикорный кофе был в то время незначителен. Поречский крестьянин И.Б. Золотахин, работая долгое время у Гакмана, усвоил основные операции по выращиванию и обработке цикория: как сеять, драть, мыть и рубить, сушить и обжигать, молоть и набивать в трубочки. Огородник вернулся в Поречье с намерением развернуть данный промысел дома, «захватив с собой фунтов пяток семян».

В собраниях российских библиотек и архивов хранится «Свод выданных в России привилегий». Такое название имели документы, называемые ныне «Патентами». Среди первых патентов в данном своде опубликован документ, носящий название «Привилегия 1815 года, выданная Ярославской губернии села Поречье-Рыбного священнику Алексею Голосову на изобретенную им машину для набивания картузов цикорным кофеем». Есть данная «Привилегия» и отдельным оттиском, изданная от Министерства внутренних дел в Санкт-Петербурге, в типографии Императорского Воспитательного Дома, в 1818 г. Рассмотрим ее.

Итак, 29 сентября 1815 г. Ярославской губернии села Поречья-Рыбного священник Алексей Голосов подал Министерству Внутренних дел просьбу, что он «старанием своим» изобрёл машину, для набивания картузов, цикорным кофе, утверждая при том, что прежде его никто в России такого способа не употреблял. И по возмещению понесённых им убытков, а также в вознаграждение его трудов, просил выдать ему привилегию на исключительное право пользоваться данным изобретением в течение трех лет.

Упомянутая машина состояла их нескольких частей. В прошении эти части описаны по пунктам. Во-первых, ящик из двух досок - нижней и верхней, в которых были сделаны определенное количество отверстий. В первой, цилиндрической формы, а в последней - отрезного конуса. Размер данных отверстий был точно определен под установку картузов, для набивки их цикорным кофе. Во-вторых, доска которая имела по трем сторонам бортик и такое же число отверстий, как и верхняя доска ящика, но насколько уже. В эти отверстия плотно вставлялись жестяные трубки, выдававшиеся на одну треть вершка под доской. Таким образом, при наложении этой доски на ящик, трубки входили на одну треть вершка внутрь картузов, вложенных в отверстия ящика. Упомянутая доска накладывалась на верхнюю доску ящика, и когда на нее насыпали цикорную муку, последняя, проходя в отверстия наполняла картузы и жестяные трубки до верха, то есть в уровень с доской.

Третья часть представляла собой деревянные пестики для набивания картузов, укреплённые в одной вязке таким образом, что концы пестиков точно соответствовали отверстиям вышеупомянутых накладной доски и ящика. В четвертых, станок с бортиками по всей своей длине, на которой ставилась машинка для удобства работы. Посредством данной машины, при устроении двух ящиков для перемены картузов, один работник, который насыпал и набивал картузы и второй работник – «мальчик», который их вставлял в ящик, могли ежедневно набить до 6000 четвертных картузов или около 40 пудов кофе.

Польза рассмотренного устройства, по свидетельству изобретателя, состояла в следующем: во-первых, сокращалось время и уменьшалось число работников, ибо два человека делали за одно и тоже время работу десяти работников, необходимых при ручной набивке. Хозяин, вместо 100 рублей для 10 работников мог издерживать для двоих только 20 рублей в неделю. А с каждых 100 пудов цикория выигрывать 32 рубля, выплачивая вместо 40 pублей только 8.

Во-вторых, картузы набивались ровнее, с большей чистотой и не прорывались, как при ручной работе. В третьих, сохранялось более цикория, который при обыкновенном способе набивать картузы, часто рассыпался.

Для более основательного пояснения священник Голосов представил подробное описание состава машины и всего процесса производства, к которым приложил рисунки. Подлинник описания с рисунками поступили на хранение в Министерство внутренних дел, в Департамент Государственного хозяйства и Публичных зданий.

После рассмотрения всего вышеописанного министр внутренних дел, находя, что подобной привилегии на такое дело никому прежде выдано не было, и признав изобретение полезным, представлял прошение священника Голосова Государственному Совету, который журналом общего собрания 1 мая 1816 г., удостоенным Высочайшего утверждения, положил дать Голосову просимую им привилегию.

Согласно данному положению Государственного Совета и на основании Высочайшего Его Императорского Величества Манифеста от 17 июня 1812 г., министр внутренних дел выдал просимую привилегию священнику Алексею Голосову, которому позволялось свое изобретение производить, употреблять, продавать, даришь, в залог и наследникам отдавать, как его собственность, пользоваться данным правом исключительно во всех Российских губерниях и областях в течение трёх лет от нижеописанного числа. Пошлина в триста рублей была с него взята. Привилегию удостоверяли подпись рукой министра внутренних дел и печать того же министерства, утверждённые в Санкт-Петербурге 12 мая 1817 г.

На подлиннике подписано: «Его Императорского Величества Всемилостивейшего Государя моего Тайный Советник, Государственного Совета Член, Сенатор, Министр Внутренних дел и Орденов Св. Александра Невского, Св. Анны I класса и Св. Владимира 3 степени Кавалер и Св. Иоанна Иерусалимского Командор, Осип Козодавлев В. Печатью скрепил: Директор Департамента Степан Джунковский».

При этом, к заверенной привилегии был приложен печатный экземпляр Высочайшего Манифеста от 17 июня 1812 г. «О привилегиях». Копия привилегии представлена Правительствующему Сенату при рапорте от 18 мая 1817 г.

Сейчас нам неизвестно, было ли изобретение о. Алексея Голосова сразу внедрено в производство на крестьянских цикорных заводах в Поречье-Рыбном. Данные об упаковочных машинах появляются только в середине - второй половине XIX в. и это связано со сбором статистических сведений, деятельностью ростовских краеведов.

Биографические данные о священнике Алексее Голосове отложились в ряде источников: клировых рапортах, материалах Московской домовой конторы графа В.Г. Орлова, Ростовского уездного земского суда и др. О. Алексей Александрович Голосов (1774 — ?) был переведен в село Поречье-Рыбное из Иоанно-Предтечевской церкви города Ростова в 1800 г. О жене его данных нет. Дети: Александр (1794-?), с 1806 г. обучался в Ярославской духовной семинарии. Иван Предтечевский (1798-1859), с 1807 г. обучался в Ростовском духовном училище. В Поречье-Рыбном он прослужил около 20 лет.

В целом священство этого села стояло на высоте событий своего времени. Отче Алексей Голосов более 10 лет служил в Поречье вместе с отцом Иоанном Порецким – будущим знаменитым архимандритом Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря Иннокентием. После ухода о. Иоанна в монастырь и пострижения в монахи в 1813 г. о. Алексей стал в селе первым священником.

Таким образом, в крупном торговом селе Поречье-Рыбном, где у крестьян – огородников в конце XVIII в. приняли большой размах выращивание и переработка цикория в промышленных масштабах, изобретение служившего там священника, о. Алексея Голосова весьма закономерно.

Литература и источники:

Морозов А.Г. Ростовский цикорий: к истории промысла // История и культура Ростовской земли. Материалы научной конференции 2012. Ростов, 2013. С. 431-441.

Хранилов И.И. Огородничество в Ростовском уезде // ЯГВ. 1851. Ч. Неоф. № 50.

Полное собрание законов Российской империи: Собрание 1-е. С 1649 по 1825 г.: Т. 1. - 1817. С. 858-859.

Рисунок  2 машины, изобретенной  отче Алексеем Голосовым