О самоуправстве бурмистра Маринина в украшении теплой церкви села Поречья в 1799 г.

Агафонов С.Ф. Церковь великом. Никиты в с. Поречье. Нач. 1930 г. Фотобумага, фотопечать, 12,1 х 16,9 см // Собрание музея-заповедника "Ростовский кремль". Дата поступления: 03.02.1930 г.

В Российском Государственном архиве древних актов (далее – РГАДА), периодически работая с делами Московской домовой конторы графа В.Г. Орлова, я пытался найти документы, в которых отложились бы сведения о строительстве известной, высокой, в 94 метра, колокольни теплой церкви Никиты мученика. Отдельные факты по колокольне найти удалось, но о них позже. Рассмотрим доклад крестьянина Поречья-Рыбного, одного из церковных старост, Ивана Королева, поступивший в Московскую домовую контору В.Г. Орлова 5 января 1800 г.

Королев докладывал следующее: во-первых, в селе Поречье в теплой церкви Никиты мученика, в простенках между окон, написаны святые образа. И сделано это было по совету вотчинного правления.

Во-вторых, бурмистр Иван Маринин в «небытность» его, Королева в Поречье, собрал Совет и закрыл окна железными подставами или железными ставнями. То есть бурмистр собрал крестьян для принятия важного, для церковного строительства, решения при отсутствии церковных старост. Лиц, непосредственно отвечающих за данные вопросы. А это нарушало определенный, общепринятый порядок. В докладе констатировалось: «Чем много и сделал безобразия церкви».

Королев просил графа приказать Маринину, «…чтобы без согласия его, Королева и товарищей его Козлова и Пыхова ничего в церкви не переменял». Таким образом, в докладе названы еще два церковных старосты. Далее, Королев просил вынуть из окон железные подставы, подсчитать убытки и взыскать их «с кого следует». В заключении, он запрашивал решение графа о том, что церковные старосты могут рассудить написать новые образа и поставить в простенках. И такие образа должны быть «в размах хороший». То есть соразмерными с довольно большими простенками между окон весьма обширного зимнего храма.

В журнале домовой конторы на доклад Королева имеется достаточно подробная резолюция, датированная 9 января, с решениями по каждому его пункту. Все основные предложения Королева граф утвердил. «Подставы вынуть и кто сему убытку причиною исследовать Титову и Пыхову. И оценя взыскать с кого следует» Таким образом, выяснение убытков было возложено на двух местных крестьян. А по выяснении суммы – взыскание с виновного, то есть с бурмистра. Об исполнении всех этих мер следовало донести домовой конторе. По написанию новых, соразмерных с простенками образов, граф приказал старые иконы променять, если будут желающие.

Бурмистру же, Ивану Маринину, был отправлен приказ с приложением доклада Ивана Королева и решением «государя графа сделать по оному исполнение». 17 февраля 1800 г. бурмистр рапортовал в домовую контору, что получил приказ от 9 января и доклад Королева, который отдал Титову и Пыхову для исполнения.

1 сентября того же года порецкие крестьяне Титов и Пыхов доложили, что убыток, происшедший в церкви от действий бурмистра Маринина составил 40 рублей. Контора отписала им за известие. И деньги с бурмистра были взысканы в пользу церкви.

Таким образом, в важнейший период рубежа XVIII-XIX вв., когда в Поречье возводилась высокая никитская колокольня, в селе было три ответственных за храмовое строительство крестьянина, или церковных старосты. Подобные факты типичны: отложившиеся в маклерских книгах договоры с подрядчиками по возведению храмов заключались с ними зачастую от имени священника, бурмистра и нескольких старост, которых община делегировала наблюдать за строительными работами. Полномочия таких старост были достаточно велики. Доклад Королева также свидетельствует об определяющей роли графа В.Г. Орлова в решении вопросов, в том числе спорных, по строительству и украшению церквей.

Как известно, авторство никитской колокольни в краеведческих изысканиях XIX в. и в советской историографии приписывается «простому крестьянину» А.С. Козлову. В рассматриваемом докладе мы видим представителя с такой фамилией, ответственного за церковное строительство. Однако его имя и отчество не указано. Есть документальные свидетельства 1770-1780-х гг., что должность церковного старосты занимал Степан Иванович Козлов (1730-1813), – отец Алексея Степановича. Здесь: или отец, или сын Козловы. Документально подтверждается пока лишь факт, что 25 января 1801 г. граф В.Г. Орлов приказал: «Быть Козлову бурмистром». В основе утверждения Козлова на должность лежал доклад от 23 января, крестьян Баженова, Маринина и Королева, предложивших его на место бурмистра Маринина: «Быть бурмистром Алексею Козлову – он поведения хорошего, имеет достаток. Должность сию может править без тягости». Естественно, в поле деятельности нового бурмистра попадало и храмовое строительство…

Литература и источники:

РГАДА. Ф. 1273. Оп. 1. Д. 544. Л. 15 об. – 16, 95.

Там же. Д. 531. Л. 136.
Там же. Д. 557. Л. 36.