МУЗЕИ И ПОКУПКА ДРЕВНОСТЕЙ. Взгляд на проблему 85 лет назад

Данный пост – цифровая публикация текста, опубликованного 85 лет назад. Несмотря на солидный возраст публикация актуальна до сих пор. Аргументация автора против покупки не устарела. Действительно «стадия вещеведения» (автор имеет ввиду эпоху первоначального накопления материала) давно пройдена. Однако еще недавно многие музеи охотно покупали редкие археологические предметы, найденные якобы случайно, но в реальности в результате грабительских раскопок на памятниках археологии. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть некоторые музейные каталоги. Указание «случайная находка» для предмета из металла, приобретенного в 2000 - е гг. В большинстве случаев свидетельствует о том, что предмет был найден с помощью металлодетектора в ходе проведения незаконных разведок или раскопок на памятнике археологии или вблизи него.

Вопрос о «случайных» находках и коллекционировании археологических древностей частными лицами остро обсуждался на конференции «Противодействие незаконной деятельности в области археологии», прошедшей 9-10 декабря 2013 г. в Институте археологии РАН (при поддержке Министерства культуры РФ) (а здесь и здесь, кстати, подробное изложение хода конференции). Мне понравилось высказывание В.В. Сидорова: Научная значимость вещей, вырванных из контекста, очень сильно снижается. Стремление к коллекционированию археологических древностей – это уровень XVIII века.

Возвращаясь к 1920-м гг., отмечу, что директор Ростовского музея Д.А. Ушаков при проведении разведок покупал предметы у крестьян, о чем сохранились сведения в музейном архиве:

«Опись №18. Материала, обнаруженного и купленного зав. музеем Д.А. Ушаковым у крестьянки села Сулость (за 1 рубль), найденного в разное время в районе села:

1) наконечник стрелы — найден у дома Ковалева близ реки «после грозы и удара молнии в этот дом». 2) 2 других наконечника стрелы 3) осколок кремня»

«Опись №23. Материала, купленного у ребят села Сельца Угодичской волости, найденного ими на берегу озера против Сельца, зав. музеем Ушаковым за 25 к.

1) наконечник стрелы 1, 2) скребков 5, 3) отжимников 1, 4) осколков кремня 6»

Тогда эти покупки вряд ли привели к грабительским разрытиям на памятниках, так как искать кремневые изделия, копая стоянку, не так то просто.

---

А.В. Шмидт Музеи и покупка древностей // Известия центрального бюро краеведения. 1929, № 3. С. 5-8. (раздел «статьи»).

Текст статьи оцифрован В.А. Каретниковой.

–5 –

МУЗЕИ И ПОКУПКА ДРЕВНОСТЕЙ

А.В. Шмидт

Следует ли музеям скупать памятники доисторического прошлого, имеющиеся на руках у местного населения? Такие покупки практикуются довольно часто в различных местах нашей страны. На первый взгляд может казаться, что покупка древностей имеет важное научное значение, способствуя сохранению для науки многих случайных находок, которые иначе стали бы детскими игрушками или были бы заброшены куда-нибудь в угол, как это часто случается в нашей деревне. В свое время скупка древностей несомненно сыграла большую положительную научную роль. Таким путем, напр., в значительной степени составились обширные коллекции Лопатина и Товостина в Минусинском крае, Заусайлова — в Казанском крае, Теплоуховых и Новокрещенных— в Приуралье, Бутенева и Пекконена[1] —в Карелии и т. п. Многие собрания кавказских древностей, особенно кубанских и, наконец, крымских также составились благодаря покупкам. То же относится к значительным частям таких больших частных собраний, как, напр., Уварова и Бобринского. Многие из перечисленных коллекций явились основой серьезных научных работ, нередко ставших основными для соответствующих отделов доисторической науки. Назову хотя бы работы Тальгрена по бронзовому веку СССР, базирующиеся на коллекциях Заусайлова и Товостина; труд П.С. Уваровой о могильниках Сев. Кавказа; составленные А.А. Спицыным — «Древности камской чуди» по коллекции Теплоуховых.

–6 –

Почти все перечисленные собрания составились в ту эпоху, когда доисторическая археология (палеоэтнология) нашей страны находилась в младенческом состоянии, и научно поставленные обследовательские и раскопочные изыскания могли иметь место лишь в очень небольшом числе. Но в наше время, когда доисторическая археология ступила на путь широких плановых изысканий, когда количество серьезных работников в этой области так сильно увеличилось, в наше время полезен ли в научном отношении этот способ приобретения древних памятников? Сама по себе покупка случайной находки у крестьянина, сохраняя древний предмет от гибели, конечно, может быть только полезна. Но такая покупка воочию показывает населению денежную ценность доисторических памятников. Если в данном пункте имеются городища, стоянки, а в особенности могильники, в которых случайно находились древние вещи, то среди местного населения естественно появляется желание использовать неожиданно открывшийся доходный источник. Разумеется, дорогая оплата предметов, порой имеющая место как со стороны музеев, так и отдельных любителей, только больше влечет к поискам. Начинаются хищнические раскопки. Правда, закон (декрет ВЦИКа от 7 января 1924 г.) их воспрещает, но а) он часто, вообще, не известен; б) уголовный кодекс не предусматривает определенной кары за проступки подобного рода; в) всегда есть возможность произвести раскопки втайне, тем более, что древние могильники и т. д. весьма часто оказываются расположенными в известном отдалении от современных поселений. Как известно, в прошлом хищнические раскопки могил имели место в огромном количестве в различных местах б. Российской империи. Укажем на Украину, Крым, Кавказ, Пермский край и т. д. Научный вред их общеизвестен. Масса предметов (особенно изделия глиняные, жестяные, железные) при этом ломаются. Человеческие и животные кости, мелкие вещи, остатки деревянных изделий, тканей и других легко разрушающихся предметов остаются незамеченными или теряются. Доследование разграбленных могил, там где оно производилось, почти всегда приводило к обнаружению каких-нибудь оставленных вещей. О положении предметов в отношении костяка, о способе погребения обыкновенно не могут рассказать даже самые добросовестные кладоискатели крестьяне. На стоянках при таких «раскопках» смешиваются культурные слои, и точная культурная принадлежность отдельных предметов остается неустановленной. Таким образом, в результате покупок музей может явиться и несомненно порой является невольным инициатором разрушительных хищнических раскопок, приносящих неисчислимый вред науке. Вместо культурной работы, вместо воспитания населения в духе бережного отношения к остаткам прошлого, вместо подчеркивания важности изучения прошлого, так как, «чтобы понять настоящее, надо знать прошлое», получается поощрение хищнических инстинктов, разрушительных тенденций, стремлений к дешевому обогащению. Вспомним тот огромный вред, который принесла в Египте кладоискательская деятельность лиц, поставлявших древности любителям и музеям. Нечто подобное было и у нас в Крыму. Особенно чувствителен этот вред в настоящее время, когда наша наука выходит из стадии вещеведения и начинает ставить себе задачи широкого культурно-исторического и социологического порядка. Добавлю, что покупка древностей имеет своим следствием, кроме того, и скрытие из корыстных побуждений мест древних находок, и неправильные указания на место таковых. Напомню хотя бы тот факт, что среди древностей, якобы происходящих из Ананьинского могильника (на Каме), которые усиленно скупались, начиная с семидесятых годов, имеется множество предметов, явно никакого отношения к могильнику

–7 –

не имеющих. Такой характер носит, например, соответствующая коллекция Исторического музея.

Недостаток места препятствует мне остановиться на весьма вредной деятельности перекупщиков древностей. Если в отдельных конкретных случаях они способствовали сохранению весьма ценных предметов, то вред, который они причиняют, побуждая к хищнической раскопке уже не только жителей одной или другой деревни, но часто большого района, не имеет пределов. Иногда указывается, что с хищническими раскопками можно бороться запретительными мерами; каждому, однако, понятно, что нельзя поставить милиционера у каждого могильника и у каждой стоянки. Иначе же запретительные меры останутся клочком бумаги. Единственный решительный способ борьбы с хищническими раскопками — это сделать их бессмысленными, прекратив покупку древностей. Лишь в тех, правда, сравнительно немногих местах СССР, где обильны находки золотых и серебряных предметов, эта мера не будет целесообразной, но в других, как показал мне личный опыт в некоторых местностях Урала, она легко может принести весьма действенные результаты. С другой стороны, большое значение имеет широкая разъяснительная работа. Местному населению должен быть предоставлен, по мере возможности, доступ на место раскопок, чтобы оно могло воочию убедиться, что является важным в научном отношении; должна быть организована широкая демонстрация добытых предметов с соответствующими объяснениями (в своей практике я старался никогда не отказывать желающим посмотреть сделанные находки, делая это порой даже ценой некоторых неудобств для своих занятий). Наконец, должны читаться на местах же для населения популярные лекции о целях и достижениях работ. Необходимость широкого использования местной прессы сама собой разумеется.

Все эти меры, сами по себе совершенно необходимые в просветительном смысле, при современном уровне культуры населения, однако, не могут иметь полного успеха без решительного прекращения покупок отдельных находок. Но, конечно, нет правил без исключения. И в данном случае также будут исключения. Само собой разумеется, что клады ценной посуды, например: сассанидской и византийской, ценных украшений, монет и т.д., почти всегда являющиеся случайными находками, покупать необходимо; даже предпочтительна уплата, в случае необходимости, сравнительно высоких цен, чтобы безусловно исключить возможность переплавки на металл. То же относится к другим предметам уникального характера. Но во всех подобных случаях необходимо тщательно выяснить условия находки[2], и в тех случаях, когда покупка может стимулировать дальнейшие хищнические поиски, она должна иметь место только в самых исключительных случаях и должна вести за собой в возможно скором времени научные изыскания в данном пункте. Во всех случаях следует исчерпать все средства склонить находчика к пожертвованию предмета, чтобы, таким образом, исключить момент материальной выгоды. При невозможности добиться этого, лучше отказаться от покупки всякого предмета неуникального значения, хотя бы даже и редкого. Сняв фотографию, произведя нужные обмеры, следует возвратить вещь находчику, определенно подчеркнув, что она ценности не имеет. Личный опыт показывает, что порой это бывает трудно, но тем не менее во многих случаях такой отказ является абсолютно необходимым. Иначе могут быть порождены губительные хищнические раскопки. И, конечно, на такие предложения, как недавно полученное Академией наук из Чеченской автономной области,

–8 –

должен быть дан решительный отказ с соответствующим разъяснением. Привожу текст письма: «Академии наук СССР. Посылаем вам в музей достопримечательности такого-то округа, Ч. А. О., а именно: 4 кости, из них 2 человека, а 2 неизвестно кого, 2 браслета, 2 серьги и одну обломанную и т. д. Все это достал один из граждан нашего округа, любитель старины. Все это он достал из земли, проработав над этим дней 10-15; причем он мне заявил: в случае оплаты его труда как за пересылаемое мной, так и в дальнейшем, он и в дальнейшем будет доставать из недр земли образцы старины. Он знает много мест, где лежат ценности старины, полезные для науки и изучения Чечни. В получении моей посылки прошу меня уведомить, и было бы желательно, чтобы вы сообщили нам, нужно ли в дальнейшем вам пересылать, оплатите ли его труд и будете ли оплачивать в дальнейшем. Человек, вручивший мне все мной пересылаемое вам, лет 70-80, бедный, имеющий 5 человек семьи. Прошу выслать за его труды некоторую сумму денег, чтобы его заинтересовать». Письмо подписано окружным агрономом.

[Примечания]

[1] Коллекции Заусайлова, Товостина и Пекконена ныне находятся в Национальном музее Финляндии.

[2]Само собой разумеется, что покупке должно предшествовать выяснение подлинности, редкости и т. д. предмета.